Я держу в ладонях твоё солнце, я засыпаю под солнцем твоим…
Забери, забери меня, солнце – навсегда, навсегда…
Море шумит где-то далеко… Его шум словно сновидение.
Ветер поет в руинах.
Ветер гремит замками – в пустыне городов.
Словно сон – твои объятия, солнце твоё – поцелуй твой.
Я соберу твоё солнце, я наполню им тело, наполню им тело моего сна: ты станешь мной, я потеряюсь в тебе. Солнце…
Мои ладони наполнены тобой, солнце.
Свет… свет, свет… и сон, сон, сон…
Однажды я проснусь в синем-синем городе, в синих-синих сумерках, осыпанных огнями фонарей.
В старом-старом городе, синем-синем городе. У реки, зелёной от Луны.
У реки, в чьих водах отражается Трианский мост, и старые пароходы скользят неслышно, дробя тёмное зеркало на множество сверкающих отражений.
В городе, где лунная лава течёт вдоль белых – белых стен домов.
В бесконечно родном, любимом городе, таком любимом, что сердце болит.
Болит и радуется, и тоскует, тоскует… без конца.
Я пройду по городским мостовым, и взор впитает одинокие улицы, узкие переулки, пыльные площади, пышные дворцы, улетающие в небо соборы.
Мои глаза запомнят каждый камень крепостной кладки, каждую малую трещину стены, каждый пёстрый изразец, каждый булыжник мостовой в старом квартале Санта Крус.
Каждое окно, забранное мавританской решёткой.
Конец ознакомительного фрагмента.