Когда Кащей пронесся над полями,
От древней дикой лютости зверея,
Над белыми, холодными снегами,
Вдруг роза заалела, для Кащея.
Сначала он виденью не поверил,
Умерил пыл, спустился к ней поближе.
И боль, и ярость вдруг в душе Кащея
Обнажена: – Люблю и ненавижу…
Коснулись пальцы скрюченные розы,
Глаза его бесцветные слезились.
И тихо побелела от мороза,
И лепестки от холода скрутились.
– Вот так весь мир, – хрипел Кащей устало, —
Меня завидев, умирал внезапно.
Но роза и жила и трепетала
В каком – то сне и пламенном азарте.
Чудовище становится добрее,
И схлынули ужасные морозы,
Когда в тумане, где поля белеют,
Вдруг поступает пламенная роза.
Зачем она опять пылать готова?
Чтоб усмирить жестокого Кащея?
Но он дохнет, и заморозит снова.
И все-таки она в снегах алеет.
И мечется опять в бескрайнем поле
Старик усталый, ветер обгоняя.
Что стало с ним? Тоска, найти он хочет,
Цветок прекрасный, пусть тот засияет.
Прекрасная, изысканная роза,
Кащею продолжала улыбаться.
Она цвела спокойно и в морозы,
Она умела с холодом сражаться…
Вместо предисловия
У наших сказок есть начало, но не будет финала, продолжение следует….
А начнем мы сказание наше с самого начала.
И начиналось все так. Собрались на поляне лесной в самой середине леса заповедного трое.
И были это, как всем известно, кот Баюн – тот самый, ученый, который «пойдет направо – песнь заводит, налево сказку говорит», к нему присоединился Леший Трофим да водяной Клим, и начали они сказки рассказывать.
Когда это произошло?
А кто его знает. Всегда были леса на земле славянской, а в каждом из них Леший обитал, и Водяной свое озеро с русалками и Берегинями вместе охранял.
А когда отдыхали остальные духи: берегини на деревьях своих, русалки – в воде при луне нежились, черти в тихих омутах прятались, и тишина наступала, то рассказывали они сказки самые увлекательные, желая друг друга чем-то удивить да развеселить. Так духи забавлялись, вот и сказки забавными назывались. Некоторые из историй этих забылись, другие оставались в памяти, и их потом рассказывали снова и снова на разные лады, так до нас они и дошли.
Особенно веселые черти усердствовали, любили они сказки, как дети малые, радовались, когда их слушают, да еще рассказать просят.
Кому же внимание такое не понравится. И очень они старались, чтобы не разбежались их слушатели, да шишками их не закидали. Ведь хотя чертям и не больно было совсем, но очень обидно.