А голод на части рвал живот, в колене болью пульсировало сердце.
В руке не факел, в руке палица – и всего лишь чуточку осталось ползти.
– Мама, прости….
Когда закончилась зима и Серые Волки к водопаду вернулись, у входа в пещеру сидел Шурханша – живой, здоровый и невредимый.
– Как же ты выжил? – удивились люди.
– Много молился, и Хозяин пещеры Великий Бурунша меня исцелил.
– А где мать твоя, старая Рогоза?
– Умерла в начале зимы…. Эй, стойте, а вы куда? Эта пещера не для людей. Вы оскверните своим присутствием Святилище Великого Бурунши – он прогневится, и тогда не будет вам счастья в охоте, все от одной болезни умрёте.
– Но ты здесь живёшь. И мы здесь жили прошлым летом.
– Тогда спал Великий Бурунша. Зимой проснулся и мне сказал – я тебя исцелю, будешь Хранителем Святилища и никого сюда не впускай, кроме тех, кто с дарами придёт поклониться.
Чудно, подумали Серые Волки и не решились в пещеру войти, а после охоты дары принесли:
– Помолись за нас Великому Бурунше.
– Я помолюсь – вы принесите пищу огню.
А после молитвы сказал Шурханша:
– В Святилище женщина нужна.
Выбрали самую красивую девушку и отдали Хранителю в услужение – звали её Утренняя Роса.
Так и жили всё лето – племя охотилось и приносило к пещере дары, Шурханша молился, а девушка прислуживала ему.
Пришло время и вслед за стадами Серые Волки откочевали в страну высокого солнца, а Хранитель с Росою в пещере остались. На первое время им хватило запасов, что заготовили летом впрок, а когда реку сковал мороз, Шурханша пошёл и рыбу принёс. Это были дары водопада – падая с водой, она разбивалась об лёд. Потом подкараулил и убил медведя, который тоже питался рыбой. Шкуру его подарил готовящейся стать матерью Росе.
Когда сосульки повисли над входом, раздался крик младенца под сводом – Роса мальчика родила. В ту же ночь к Шурханше Великий Бурунша явился во сне.
– Ты произвёл на свет свою смерть.
– Этот маленький пищащий комок? Чем он может мне угрожать?
– Он вырастет и тебя убьёт – так предначертано судьбой.
– Так что же мне делать?
– Убей и съешь – плоть его продлит твои годы.
– Это же сын мой! – вскричал Шурханша.
– И скоро займёт твоё место в пещере, а ты в его желудке.
За плетёной из ивы циновкой, преграждающей холоду вход, бушевала вьюга. В пещере жарко горел костёр. Роса готовила на нём рыбу. Младенец спал, завёрнутый в шкуры. Хранитель молился.