– Нет, – Бурдюков едва сдержал рвотные позывы. – Ешь сама.
Это не моя жена, забилась под его черепом мысль. Это невозможно. Нет-нет. Я же не слепой. Я не мог…
Он заставил себя смотреть Магде вслед.
Она шла, покачивая мощными бедрами, развернулась, села, улыбнулась ему, взяла кашицу пальцами и запихнула ее в рот.
Плямкнулось на стол отпавшее.
Из одежды на ней имелись только черная юбка с косо надорванным подолом и когда-то белый бюстгальтер, с трудом удерживающий в своих границах гигантскую грудь. Многочисленные жировые складки делали ее тело зыбким, словно бы скомканным. Сейчас Бурдюков ясно видел, что Магда, его милая воздушная Магда, психически не здорова. Это круглое лицо с вытаращенными глазами, этот рот…
Как же так?
– Твой чай!
Старик, назвавшийся его отцом, сунул Бурдюкову мятую пластиковую кружку, полную мутной воды. На поверхности плавали жучки и щепки. Никакого намека, что «чай» подогревали, не было.
Бурдюков побоялся даже пригубить.
– Не хочется, – сказал он. – Мне бы полежать.
– А работать кто будет? – сердито спросил отец.
– Да! – подтвердили остальные. – Так не годится. Все пашут – и ты паши. Каждому своя смена.
– А моя когда? – проявил непонимание Бурдюков.
– Сейчас!
Отец раздраженно залепил ему по щеке, и окружающий мир внезапно сделался прежним. Бурдюков мигнул. Ни тряпок, ни картона, ни грязи, ни голых стен. На нем – его любимая пижама. Руки как руки. С мизинцем, который послушно гнется. На столе, крепком, накрытом скатертью, – тарелки с остатками великолепного салата. Люстра. Комод. Телевизор. Серый свет из окна.
Раздобревший отец держал не кружку – высокий стеклянный бокал, где в золотистой чайной толще вихрились чаинки.
– Так будешь пить?
Бурдюков взял бокал. Пить, на самом деле, хотелось. Чай пах чаем, сколько к носу не подноси. Ладони было горячо. Откуда ему казалось, что Магда не вскипятила? Бурдюков опасливо вытянул губы трубочкой. Нет, оно, конечно, вроде бы чай, но виделось ведь и другое, жуткое, с жучками…
Вокруг уже собирались, надевали комбинезоны и робы, проверяли карманы. Отец затянул «молнию» под воротом темной куртки и теперь, морщась, наблюдал за сыном.
– Ты идиот что ли?
– Нет.
Бурдюков, пересиливая себя, отхлебнул.
– Ну и? – спросил отец.
Бурдюков проглотил выпитое.
– Чай.
– А ты чего думал, коньяк?
– Нет, просто…