Тетради 2016 года - страница 14

Шрифт
Интервал
колени тоннелей подводных его
и лопасти света, который свело,
как ноги оленя, что ямой дрожит
в спиралях воды – сквозь раздвоенный шрифт.
(18/04/2016)

«Кадры беспорядочны. Идёшь…»

Кадры беспорядочны. Идёшь,
как струя через ребро и нож
разбираешь выдох на детали,
чтобы здесь тебя не узнавали
в слове ключевом [который Лот].
Или им вернёшь отображенье
и укуса яблочного жженье —
пятнышко из света и дерьма,
где ключи бренчат, как Брахмапутра
или столб, в котором спит жена.
Но выходишь – становясь деталью
зёрнышком и пикселем в глазу
и струя тебя перебивает
и визжит, что камень на фрезу.
Парк сгущается – как будто в темень Парки
завязали свой алкоголизм —
мёд и спирт, как след небесной сварки,
из зрачков расплавленных бежит,
и земля, в которой спишь и слышишь —
принимает в яблоню тебя —
всё, родная, в рёбра мои дышишь,
сквозь вокзал полуночный – черна.
(15—17/04/2016)

Кролик

Невидимый и шумный листопад
вдоль вертолётов клёна в сто голов
летящий через прятки и распад
в знак умножения, уложенный в тавро,
где кролик кувыркнётся через сад,
приветствуя пыльцу, а не цветы,
нору во мне раздвинув, как лицо,
чтобы глазеть, кто в той норе летит,
чьи лопасти, под воздухом звеня,
становятся смородиной в воде
и водят, как слепые, и стучат —
продольно сквозняку или дыре
впадая в детство, наготу и взгляд,
которые – сквозь кашель – унесёт
на щель похожий, голый листопад
сквозь кролика, похожего на вход.
(21/04/2016)

«Сбор майский нарциссов, трамваев и птиц …»

Сбор майский нарциссов, трамваев и птиц —
стрекоз [деревянных, как утро]
солдаты, идущие в небе, без лиц,
в дожде, что вокруг парашютом
ложится и ест ледяных червяков,
чьи тени прозрачнее яблонь,
стоящих в окружности, без берегов,
похожих на темень и якорь,
похожих на этот протянутый стол,
в котором, как дым, оживает
разбухший от влаги, как смерть, мотылёк
и – словно паром – догорает.
(10/05/2016)

Подкидыш

Ты дом покинешь – развернётся он
на стаи и сады, где из ворон
был выбран или собран, как пятно
цветное и, где в скудное зерно
постукивает свет и, близоруко
ощупывая сердца погремуху,
горит, на нефть похожий, чернозём,
где речь моя глухонема, слепа
и только ночь моргает, как звезда,
и источается до линии – предела,
где лай лягушек вырастает в белый,
развёрнутый, как майский свёрток, мёд.
(11/05/16)

Крыжовник

Хруст воздуха, дающий имена
своим пещерам, ящерам, домам,
Следующая страница