Время пресыщения. Религиозная лирика - страница 4
Шрифт
Интервал
Перепоясались разными грантами —
вот и достигли «благих» перемен.
Часть населения став эмигрантами
с места не сдвинулась, сданная в плен
бывшим республикам
бывшей империи.
Поздно вослед голосить про потери нам.
Да и понять нельзя, кто хороводит. —
В храмы вторгаются, стены возводят…
Всё для того, чтобы крови возжаждали
их драгоценные сердцу «не граждане».
Выбиваемся
Всю жизнь мы выбиваемся,
да нет же не из быта,
поскольку забывается
банальное, избитое.
Мы в люди выбиваемся,
клубищами пыля,
теряем ритм, сбиваемся
и вновь – с нуля.
Нули стучат колёсами:
спеши, спеши, спеши,
не мучайся вопросами
встревоженной души.
При муках цель расплывчата,
врагов, и тех простил,
года летят за вычетом,
в шагреневый настил.
Что только не было
Что только не было со мной,
с кем только не был,
порой и жизнью жил иной,
питаясь хлебом,
которым оделил Христос,
явившись бос,
одет в сияние лучей.
Он вопросил меня: ты чей?
Тогда не дал я, Боже мой,
ему ответа.
Чей я, когда не ты со мной? —
Земли ли, ветра?
Да и с тобой я не был твой, а так,
в блокнотик записной
однажды вписан,
чуть различимой тишиной.
Медяк,
оброненный в пивной,
надёжней слышен.
Вера в чудо
Возможно, что его и не было. —
Да нет, кто верит в чудо, – было.
Так с радугой. Пришла в полнеба
и полпланеты осенила.
Обман оптический, не более? —
Вот так всю жизнь тобою болен я.
II. Скрипичная
пародия
Не было печали
Печаль качали черти из пруда
для тех, кому могла светить звезда,
но не светила, что ничуть не странно, —
печаль всегда полна, полна тумана.
Вздыхали ангелочки вдалеке,
держа веночки, как перо в руке,
не знавшее до этого бумаги
и, потому, исполнены отваги.
Три сестрицы
Зависть, ненависть и злоба
мне вослед смотрели в оба. —
Но была моя спина,
неприступна, как стена.
Ненависть за мной с мошной? —
До чего ж народ смешной.
Кто шагает прямиком,
разве с завистью знаком?
А на встречных, если лица,
вообще не стоит злиться,
особливо молодёжь. —
Улыбаясь им идёшь.
И они, в ответ, с улыбкой,
что сестриц вгоняет в дрожь
Врут, насчёт улыбки липкой, —
ей цена-то ровно грош.
Да и то в денёк базарный,
когда с виду лучезарна.
Не баталист
Не замышлял картин объёмных,
поскольку баталистом не был,
полу-фигуры мыслей скромных
лишь прорисовывал, до неба.
Они зарницами сверкали,
поскольку были озорными.
И продолжалось так веками,
и продолжается доныне.
Вновь про одуванчики
Пух летит слегка наверченный,