Раздробится на паузы сглаженный лигами образ.
Так, быть может, рвать связки и плавить пальцами струны?
Не щадя сердце, кланяться западу и востоку?
Головой пробивать – низковат потолок подлунный —
Не зависеть от чьих-то восторгов – внутри восторг тот?
Остается до одури жечь, танцевать на углях,
И смеяться от боли, над грубостью и дураками,
Засветить изнутри маяк, прямо встать, раз согнули,
И потратиться, чтобы однажды вдруг ожил камень.
В парке торговцы дуют в глиняные свистули,
Всех обмотало солнце своим абрикосовым шарфом,
Нас угостив ликёром света с ноткой пачули,
Рёбра ограды палкой – чугун зазвучал как арфа.
Птицы кричат: свистулькам в тональностях не угнаться.
Взглядом лукавым свежим парк обнимает пара:
Семьдесят им, целуют друг друга как будто в двадцать,
Радость щедра и крылата для молодых и старых.
Солнце мешает море лучами, как кашу ложкой,
Брызги глядят, сияя, брызги летят как стразы,
Хором запели волны песнь о солёном прошлом,
В пальцах прибоя пена, покуда хватает глаза.
На побережьях разных того же самого моря
Слушаем чаек, камни прыгать пускаем в волны.
Там с минаретов эхо – частью твоих историй,
Здесь достают до неба готические соборы.
Я перестану песню, слушай меня без звуков.
Ты интуит, умеешь чувствовать океаны.
Буду молчать о нежном чувстве к доброму другу.
Только внутри – ты слышишь? – в ритме стучат там-тамы.
А мысли как будто рвутся по швам,
И мне коротки уже их рукава.
Я перестаю доверять словам,
Что раньше проглатывал на раз-два.
Блестит чешуей безыдейно мир,
Меня тянет в рот, как кусок пирога —
Строптивая прыть, я тебя уморил,
Смирил и утратил. И не дорога
Ни страсть, и ни воля. Ни дать, ни взять.
Несу свою вахту, хоть нет корабля.
Здесь прочно закончилось что-то опять
Затем, чтобы снова начаться с нуля.
Удержи меня, Господи, вдалеке
От без мыслей высушивающей болтовни.
Столько замков разрушилось на песке,
Что мой, Боже, не в тягость Себе прими.
Пусть рассыплется, только бы – на свету:
В колыбели Твоей добра и тиха —
Я за счастьем вослед, сея суету,
В океанах историй нашла дно греха.
Не позволь истираться за слоем слой,
Из пустого в порожнее лить хмеля,
Обратиться в ненужность, в карман с дырой
И иссякнуть, как вытоптанная колея.
И да не растерять мне с Тобой в пути
Искрометной искренности лепестки,
Не чураться правды, в ее горсти