Поделись он подозрениями с возлюбленной, она бы сказала ему, что не следует поддаваться таким предостережениям – этак легко уподобиться диким чертям, чьи грубо сработанные души одержимы идеей превентивного удара.
– Знаете, госпожа… – Заговорил, наконец, Дьявол и они услышали его голос, хрипловатый горлодёр заслуженного курильщика и ценителя старомодных анекдотов, который ещё сильнее расположил к нему даму, а подозрения в душе Севера сделал определённее. – Знаете, всё, что ни делается…
Он оборвал фразу, с тщательно скрытым раздражением посмотрел на сомкнувшийся колодец и продолжил, сощурив круглые метушливые глаза:
– Возможно, это лучшее решение… Во всяком случае, лучше того, что я принял относительно некоего пустяка.
Он кивнул ухоженной бородой, спускавшейся до живота, барабанчиком натягивающего френч.
– Ага. – Добавил он с непосредственностью, неожиданной для аккуратно выбирающего слова и интонации потомственного служащего.
Он рассмеялся, очень сдержанно и, пожалуй, приятно, и подтвердил:
– Наилучшее.
Катя заохала и ещё раз мелодично извинилась, складывая ладони и склоняя голову так, что острая золотая заколка указывала на собеседника. Дьявол посмеивался и отрицал важность происшествия, затем, желая избавить их от последних угрызений совести, перевел разговор. Указывая на далёкое зеленоватое сияние в южном направлении, он заговорил о грядущих переменах – о них многие теперь говорили.
– Говорят, там что-то происходит… самые последние наблюдения убеждают, что Юго-Западный угол может преподнести неожиданности.
– Да, я тоже читала. – Поспешно заворковала Катя, поняв всем своим щепетильным существом, что собеседнику не доставляет удовольствия вспоминать о потере.
– Стало быть, – вежливо поддержал жену и нового знакомого Север, -этой неожиданности следует ждать уже сейчас, ибо то, что наблюдают учёные мужи, происходило два асмуса назад, не менее.
Тон он взял жестковатый, что составляло неожиданный контрфорс с исключительной учтивостью речей и чистотой произношения.
Дьявол деликатно захихикал.
– Не могли бы вы сказать, господин, в чём будет состоять эта неожиданность?
Север улыбнулся, и улыбка его жене не понравилась. Он не ответил, но не потому, что пренебрёг правилами незапланированного светского раута. Его молчание заполнило паузу лучше любого ответа. Дьявол, совсем не знавший Севера, не придал значения улыбке, и сам принялся «умничать», по его собственному выражению.