Молчу. Всё зашибись.
Я кивнул, а Лика довольно улыбнулась и отхлебнула из бокала. Да, она могла много пить. Она курила. Она баловалась спидам. Но у неё были тормоза. Она бы никогда не села на иглу. Почему? Да потому что её слишком жаль своей идеальной кожи, чтобы протыкать её иглой ради мимолётного кайфа. А так – она тянула из жизни всё через тонкую соломинку синего цвета. Тянула просто так и не искала в ней ответа. Вот, наверное, что меня в ней привлекало больше всего! То, что с ней не нужно искать ответ на давно затрахавшие тебя вопросы.
И именно поэтому меня всегда волновал один важный и дурацкий вопрос – существовала ли она на самом деле? У меня не было ни её номера телефона, никакой другой информации о ней. Я знал только то, что каждую субботнюю ночь мы с ней встречаемся здесь. Ровно в тот момент, когда она пьёт третий бокал джин-тоника. Я знал, что между нами есть только амфетамин и секс. Была ли она плодом моего убитого воображения? Была ли она настоящей? Или я просто был
слишком пьян? Это не имело значения. Важно было только то, что раз в неделю есть мы. И ради этого стоило жить и умирать.
А вокруг всё плыло. Всё сливалось в одну расплывчатую картину какого-то обдолбанного экспрессиониста. Какого-нибудь грёбаного Мунка, Грюневальда или Эмиля Нольде. Люди были будто нарисованными дурацкими неровными мазками. Сердце колотилось так, что я чувствовал каждый удар. Я посмотрел на Лику. Она, казалось, повела бровью или подмигнула. Было уже не разобрать. Я закрыл глаза. Затем был щелчок или шлепок. Или целый грохот. А потом – звон в
ушах. Я открыл глаза. Увидел сначала потолок, а потом бармена. Он помог мне подняться. Лики не было. Если она вообще была, если она вообще существовала. Бармен протянул мне стакан с минералкой и вяло улыбнулся. Обычная суббота.
Принцесса с блядскими глазами
У Хмурого всегда можно найти пару джоинтов. Именно поэтому сегодня вечером я был у него. Мы тянули наперегонки, закашливались и выдыхали в бокалы с коньяком. Эти же паршивеньким коньяком, купленным мною по пути к Хмурому, мы запивали ядовитый дым. Я нещадно сверлил в потолке дыру к соседям сверху, надеясь, наверное, что прорвусь в комнату какой-то нимфы с широкими бёдрами и налитой грудью. Да…
Хмурый же на третьей затяжке погрузился в себя и залип в бесконечность белого потолка. Ну и хер с ним. Наркоман долбанный. Всю жизнь под чем-то. На последнем напасе он вообще вышел из этого мира через какую-то дверь и раскинулся на диване, начав водить перед своим лицом руками. Слава богу, что не сальвия снова.