- Так просто? За то что он молчаливый?
Тарас рассказывал им про имена в Яме. Они имели там очень
большое значение и к вопросу выдачи имени подходили очень
серьёзно.
- Нет, там всё было не просто, - Маркус прикрыл глаза и на его
лице отразилась невыносимая печаль, - то был последний раз, когда
появились отказники.
- Отказники?
Маркус кивнул и открыл влажные глаза.
- Да. Когда ты попадаешь в Яму с тобой будет ещё две-три сотни
одногодок. К пятнадцати их в лучшем случае останется два десятка. И
будь у тебя выбор, ты бы лучше зашел в газовую камеру, чем ступил
на холодный песок против любого из них.
К тому времени ты столько испытал, столько пережил, ненавидишь
Яму и её создателей так сильно, что готов вытерпеть всё: голод,
жажду, лишение сна, любую боль, даже лишение воздуха – нет ничего,
что могло бы заставить тебя выйти на бой и драться с братьями.
Кроме одного.
Старшие защищают младших – это был главный закон в том кодексе
правил, что мы для себя выстроили, чтобы не превратиться в
животных. И именно он был причиной, по которой старшие продолжали
сражаться. Все знали, что будет, если вы откажетесь сражаться друг
с другом.
Но противостояние этому было в то время одной из главных идей:
если они не смогут заставить нас биться, то что им делать? Нет ни
ставок богачей, ни объективных результатов исследований. Нужно
просто вытерпеть и система сломается.
Маркус понуро покачал головой.
- Это были Траск и Хавок. Они отказались сражаться. Не взяли
оружие, просто сели друг на против друга. Судья при виде такого
неповиновения только посмеялся. Помню, как в тот день в тюремный
блок пришла сразу сотня охранников, за младшими, за теми, кто окреп
достаточно чтобы вытерпеть истязание, но ещё не прошёл свой первый
бой – им даже восьми не было. Старшие из нижней части блока
пытались их подбадривать, объясняли зачем всё это и как проще
пережить предстоящую боль. Их повели наверх, на арену, чтобы
взбунтовавшиеся видели своими глазами цену своего решения, а в
тюремный блок транслировались звуки оттуда. – пальцы Маркуса крепко
сжали деревянные перила, затрещавшие под давлением такой силищи, -
За непокорность старших всегда истязали младших, кто ещё не привык
к пыткам. В тот раз, им сдирали кожу со спины.
- Господи…
Юля прикрыла лицо руками, пытаясь спрятаться от возникших в
голове картин, пока Этель старательно рассматривала доски под
ногами, преследуя ту же цель.