Сколько мостов с внешним миром судьбой соженно;
Мой голос подражает хрипу перебитой птицы,
Все надежды и мечты давно разбились на частицы.
Могила – желанное мою место,
Но как прекрасны те снежинки, танцующие вместе,
Как восхитительна природа вокруг…
Я умираю, или это всего лишь грусть?..
Я ненавижу свой тошнотворнный запах, –
Это зловоние страха, зов падших;
Меня прокляли за то, какой я есть…
Не раз я задумывался, что такое месть.
Сырые стены, полчища книг,
И темнота превращается в миг;
Но почему так краток сюжет,
А мои горесть и одиночество – нет?..
Назови мне причину жить, чтобы я смог рассмеяться.
Я попытаюсь сквозь горечь не разрыдаться,
Я мог бы умереть как христианин, –
Видел я много в библиотеке картин…
Каждый день великолепен!
Для переваривания сплетен
О своем роде, о исчезнувшим ребенке
С акульими зубами в пеленке.
Я, Ларс Ренненкампф, жажду пролить свет,
Раскрыть вековой секрет,
За что я заживо погребен,
Почему и по чьей вине оскорблен…
Только все протекало несколько однообразно до определенного момента.
Это был сочельник. Они уходят в церковь. Я дожидаюсь, покуда они уйдут. Начипурятся, переругаются, посуетятся… А потом хлопнет громко входная дверь, и тишина.
Они, кажется, думали, что я настолько глуп, что не смогу догадаться открыть замочную скважину подвальной двери. Когда-то я нашел ключ здесь, в пыльных залежах. Этот ключ не от этой двери, но к ней он подходит.
Мне осталось только подняться вверх по ветхим ступеням, и вуаля… Я наверху!
И тогда мне пришла в голову идея – толкнуть тяжёлую входную дверь, предварительно отодвинув щеколду.
О, да! Теперь я впервые в жизни на улице.
Вечер. Монолитно с неба сыпется снег. Само небо было сизым, заляпанным облаками, в которых отражался нежный свет луны.
Наш дом стоит в едином ряду с другими домами, построенными в баварском стиле. Они впечатляют своей красотой: белые, визуально разрезанные на несколько частей балками всевозможных оттенков коричневого. Дома эти стояли на центральной площади. И, конечно же, на площади, поскольку она была центральной, возвышалась церковь. Пусть она ничего чарующего из себя не представляла, но она создавала общую картину. Построена эта в стиле кирпичной готики. Она состояла из высокой башни с пикой, а к той будто примощено здание с такими же вытянутыми окнами наверху, как и на башне. Массивные двери, незамысловатые розы¹, лёгкий мрак…