Флоренс: «Пашка, согласие не получено! Оставь его! Живо на борт!»
Павел рухнул на бок и выпустил зажатый контролер отказа от переброски.
Горга перемотал как Лариса, растирая слёзы, склонилась над скорчившимся на полу катера Павлом, боясь дотронутся до его искалеченного тела, что бы не причинить ещё больше боли. Как санитарный дрон поднял его тело в кокон силового поля, фиксируя положение тела и транспортируя его в санчасть.
В нормальной скорости запись пошла, транслируя происходящее уже на борту станции.
Ройза: «Пашка! Да отпусти ты эти камни!»
Доктор быстро шел рядом с транспортируемым телом, считывая показания повреждений.
Пашка: «Они мне… подарили…»
Не слушающимися разбитыми губами возразил он.
Ройза: «Похоже сотрясение! Костюм пробит. Химические ожоги кожи. Гематомы».
Доктор передавал данные капитану, спеша рядом с транспортирующей Павла медкапсулой.
Ройза: «Ключица сломана. Похоже, ребро сломано и в двух трещины. Перелом лучевой на левой руке. Трещины в трех позвонках. Кошмар! Он как из мясорубки, кровоподтёки, живого места нет».
Флоренс: «Почему столько крови?»
Ройза: «Голова цела. Бровь рассечена».
Павел: «Зачем? Они мне камни… «
Ройза: «Сотрясение. Он бредит».
Горга выключил запись
– Технически, нарушений со стороны Пашки и Ларисы нет, – справившись с дрожащим от переживаний голосом, подытожила Флоренс. – Даже если бы им пришлось заканчивать операцию уже при появившихся прохожих, что и случалось, прикрытый полем Павел, был бы в безопасности.
– А как же открытый портал? – уточнила я.
– Портал транслируется индивидуально,– пояснил Вадим. – Его, находящиеся под другим углом к плоскости портала, не видят.
– А нельзя было раньше операцию провести? Что бы точно не столкнуться с местными? – мне этот вариант казался очевидным.
– Мы не можем забрать индивида, пока его показания не дойдут до крайней точки, – тоном, явно не одобряющим это абсурдное требование, объяснила Саша. – Нам разрешено изымать только тех, кто точно умрёт. Мы отслеживали этого несчастного. И вылетели за ним, как только его показания достигли разрешённых для изъятия значений.
– Ясно, – кивнула я, это стандартное требование. Разрешить изъять любое существо при полном запрете контактов, могут только при условии его полной нежизнеспособности в привычной ему среде, и при получении его неоспоримого согласия на изъятие. По всем показания, тот умпал практически уже был мертв. И уйти через портал согласился сам, раз встал и пошёл.