Снаружи всё ещё было темно и слегка прохладно. Дождя не было, но по ощущениям он мог начаться вот-вот.
Я поднял голову и уставился в небо. На языке вертелся лишь один вопрос: «Куда мне идти?». В тот миг…, не знаю…, наверное я молился. Молился, чтобы с Аей было всё хорошо.
С неба, словно в ответ мне, западали первые мелкие и холодные капли. Они катились по моему лицу, словно слёзы, смывали всю накопившуюся тревогу и обиду. Я вдруг почувствовал облегчение. Ая была близко. Её дождь я бы не спутал ни с чем.
Где-то вдалеке тихо заурчал гром, появились первые зарницы. Я заставил себя опустить голову и быстрым шагом пошёл к реке.
Ая стояла прямо у воды и холодным безучастным взглядом смотрела куда-то вдаль. Если бы я не знал её, то решил бы, что ей сейчас очень грустно. Одежда Аи лежала неподалёку, а вместо неё по телу девушки бежали яркие электрические разряды.
Ая вдруг оглянулась и посмотрела мне прямо в глаза. У неё самой они сейчас, от сверкавших в них молний, были почти что белыми. Прямо как тогда, в миг её рождения.
У меня перехватило дыхание. Я остановился. Все слова, вдруг ставшие тяжёлыми, словно камни, застряли у меня в горле. Я хотел сказать ей так много, но не мог сказать ничего.
Самая прекрасная. Та, что выглядит такой хрупкой, но по твёрдости превосходит алмаз.
Она совершенна. Если она поёт – её слушают птицы, если танцует, то ветер стыдливо замирает, боясь сравнения с ней. С той, что рождена повелевать. С богиней, которой подвластно всё. Она пришла в этот мир, чтобы наследовать.
Ая отвернулась, ступила на воду… и пошла по ней. Выглядело это как нечто само собой разумеющееся.
Я слышал, как запела река. Капли дождя падали и сливались в музыку. Такой прекрасной мелодии, я уверен, не слышал никогда и никто.
Ая дошла до середины реки и начала танцевать.
Танец в потоках ливня. Танец на воде.
Её светом были вспышки молний, её музыкой был ветер, её ритмом был гром.
Уверен, что она поняла, что я смотрю. Ей было всё равно.
Она могла убить меня одним ударом молнии и знала это.
Как знал и я.
Когда она запела, мне показалось, что содрогнулись горы. Звука столь яркого и чистого не слышал никто.
Спокойная песня звучала с силой камня. Слова ложились, словно твёрдый мост. Мост от человека и до небес.
Я… был здесь лишним, но я… смотрел. Смотрел молча. Парализованный. Не в силах сдвинуться с места. Это была даже не любовь. Это было восхищение. Без капли гнева и зависти я признал, что я никто по сравнению с ней.