– Названия тут, я вам скажу, – сжалившись над племянницей, Зев заговорил на английском. – Сам черт ногу сломит, знать бы, что это еще за блюда такие.
– Описания есть же, – все еще изображала из себя «обиженку» Джулия.
– И правда есть!
– А ты что закажешь, а, Мария? – спросила Джулия.
– Я не голодная, ограничусь кофе.
– Да ладно тебе! Мы не кофе сюда пробовать пришли, – отложил в сторону меню Зев, – закажи супчика местного. Я про него слышал хорошие отзывы. Как он там называется… цора, или цоба, или еще как-то.
– Чорба, – поправила его Мария. – Латинская «с» читается как «ч»… Ладно, если советуете, то возьму.
– Что-то ты сегодня не в духе, что тебя угнетает, а, Лазарь? – поправил очки Гэбриэл.
Мария молча смотрела на доктора, доставая из сумки пачку сигарет, медленно вытащила одну и зажигалку. Не спеша так же молча закурила и небрежно бросила зажигалку на стол.
– Нехватка солнца, пожалуй, – ответила она, выпустив клуб дыма.
– Тут соглашусь с тобой. Тоже хочу солнца побольше, и чтобы лето, жара. И вообще, где наш официант, где этот чернявый сербский парнишка?..
– Он албанец, – снова поправила его Лазарь.
– А какая разница-то? Есть-то хочется.
Мария посмотрела в конец зала, там в углу за столом сидела довольно большая группа людей. Они ей отчего-то не нравились. Спустя пару минут к ним подошел официант и принял заказ. Гэбриэл долго пытал его вопросами о каждом блюде и способе их приготовления. Лазарь же заказала суп, расхваливаемый Гэбриэлом, чизкейк от шефа и большую чашку крепкого кофе. Джулия заметила, что Мария неохотно, сквозь зубы разговаривала с официантом, даже не смотрела на него. Это показалось Джулии не просто странным, а невежливым.
Пока официант рассказывал доктору о еде, Лазарь рассматривала черно-белые фотографии, развешанные на стенах. Их было много, из разных лет, но все они были сделаны в бывшей Югославии. Большинство, правда, в Белграде, в ресторанчике под названием «Plava Ranger». Мария рассматривала лица незнакомых людей и думала о чем-то своем, когда вдруг ее взгляд привлекла какая-то фотография. Она напряженно вглядывалась в одно лицо.
– Молодой человек, мы тут с моей коллегой поспорили, я считаю, что вы серб, а она говорит – албанец, так кто же вы? – как из сна донесся до Лазарь вопрос Гэбриэла официанту. Тот явно начинал чувствовать себя неуютно среди этой еврейской троицы. Да и не любил он, раздражался, когда его называли сербом.