Писатели имеют тенденцию исписываться, значит, художники изрисовываются. В последнее время я потеряла к этому всякий интерес.
Вчера приходила Форма. Она…оно…стояло у меня за спиной, когда я гладила рубашку Йенса. Оно стало заходить в дом. Оно просто ходит за мной, молча. Даже когда я его не вижу, я слышу скрип полов от его шагов. Почему-то, даже вблизи я не могу рассмотреть его очертания. Вдали оно казалось лучше очерченым.
Иногда оно кладет свою гигантскую ладонь мне на плечо и я ощущаю невыносимую тяжесть. Оно ходит за мной по дому с ладонью на плече и уже через 10 минут я ужасно устаю.
Доктор Хольмберг спросил меня, почему я его не боюсь?
А почему я должна? Оно не вредит мне. Я больше боюсь, что скажет Йенс. Один раз он застал меня смотрящую в окно. Он несколько минут наблюдал за мной, а потом спросил, на что я так внимательно смотрю. Я ответила, что это Форма выходит из воды. Оно походило ближе и ближе, но Йенс ничего не видел. Он начал доказывать мне, что там ничего нет. Как нет, если я прекрасно вижу, что есть?
Когда у нашего соседа Топмсона начали отказывать почки, Йенс говорил, что это нестрашно, нужно всего лишь раз-другой сходить в парилку и всё пройдёт, мол в холодное время года почки легко застудить, но у Томпсона обнаружили рак. Он умер через месяц, сгорел как свеча, не успел даже написать завещание. А сколько раз он пытался уличить детей во лжи, наивно полагая, что они просто не хотят идти в школу и это никакая не простуда.
Я это к чему – у Йенса свой взгляд на вещи: он отрицает очевидное, но с упованием полагается на маловероятное.
Я вижу– и значит, оно есть.
Я не стала доказывать Йенсу свою точку зрения. В конце-концов, Форма может его напугать. Он ведь всегда немного комплектовал в присутствии незнакомых существ. К тому же, может возникнуть много других вопросов, отвечать на которые мне бы не хотелось.
14 октября
Наконец мы нашли общий язык!
Доктор Хольмберг решил больше не читать мои записи, но рекомендовал продолжать вести дневник для себя. Вопросов про Форму он тоже больше не задает.
Он попросил нарисовать меня маяк. Пойти на пирс, вернее, на то, что от него осталось после прошлой зимы, и нарисовать маяк вживую, не по памяти.
Не знаю, не очень хочется выходить из дома. В последнее время вообще мало что хочется, особенно тащиться на развалины, чтоб что-то нарисовать. Как