Полицейский громко всхрапывает и будит сам себя.
– Бек, – говорит он, протирая глаза и улыбаясь.
Я смотрю на него. Прошмыгнуть в ту дверь уже не получится.
– Ты меня помнишь? Я Винсент Андополис. – Он внимательно смотрит на меня. Все происходит слишком быстро. Я понятия не имею, что ему ответить.
– Смутно. – Мой голос все еще хриплый: спросонья и из-за обезболивающих. Лучше ничего не усложнять, пока я не выясню, что же, черт побери, мне делать.
Разумеется, я помню его. Это следователь, занимающийся пропавшими без вести, который назвал обоих моих полицейских-шоферов «недоумками». Мне не удалось как следует рассмотреть его вчера; в холодном, стерильном больничном свете он выглядит по-другому. Серые глаза и широкие плечи намекают на привлекательного мужчину, каким он когда-то был, но под рубашкой торчит внушительный живот, а волосы основательно поседели.
– Вы провели здесь всю ночь? – спрашиваю я.
– Не мог же я допустить, чтобы ты снова исчезла. Твоя мама готова судиться с нами, – говорит он, криво улыбаясь. – Как ты себя чувствуешь? – Он кивает на мою руку.
– В порядке, – отвечаю я, хотя она болезненно пульсирует, потом замечаю небольшую стопку вещей на стуле рядом. Он следит за моим взглядом.
– Твои родители беседуют с моим коллегой. – Он прочищает горло. – Нам еще нужно закончить пару процедур, прежде чем вы сможете воссоединиться.
На стуле лежат аккуратно сложенные пижамные штаны, футболка и нижнее белье, сверху расческа.
– Они уже были здесь? – Наверняка нет.
– Они не могли до конца поверить, пока не увидели тебя.
У меня кружится голова. Они были в палате. Смотрели, как я сплю. И все равно верят, что я их дочь. Наверное, синяк на моем лице подействовал и на них тоже. Самое серьезное препятствие преодолено, а я даже не приходила в сознание. Я не могу сдержать улыбку. Андополис улыбается в ответ.
– Должен сказать тебе правду, Бек. Я невероятно счастлив видеть тебя. Это настоящее чудо.
Чудо. Какой идиот. Как этот парень может быть следователем и заниматься розыском без вести пропавших? Паника, охватившая меня несколько секунд назад, отступает. Возможно, все получится.
– Это чудо, – повторяю я, расплываясь в притворной улыбке.
Он ничего не говорит, только пялится на меня. Наверное, думает, что это какой-то особый для меня момент.