Голова начинала раскалываться. Какое-то щемящее чувство поглотило Ингу. Давило где-то внутри.
Инга направилась к Эду.
– Я за температурой.
– 36 и 5. Я вообще поражаюсь, зачем мне температуру измеряют, я же не с гриппом сюда поступил.
– Если у вас начнется воспаление в местах открытых ран, температура тоже поползет. Я сейчас закончу обход и приду.
– Хорошо, – кивнул головой Эд.
Инга заглянула к Деду.
– Ну как? – суховатым голосом спросила она.
– Не вижу, – буркнул Дед, протягивая градусник.
– Ничего, я посмотрю. Поворачивайтесь, сейчас укол буду ставить.
Дед кряхтя повернулся на бок и Инга, сделав дело, собралась уже уходить, как вдруг услышала:
-Ко мне никого в палату не подселят?
Инга хотела ответить, что дед пролежит здесь в одиночестве, но открыв рот, произнесла:
– Нет, не переживайте, никого не подселю. Вы….Вас переведут завтра.
Она шла по коридору, заглядывая в каждую палату, где лежали доверенные ее рукам люди.
– Медсестра идет! – закричал маме мальчишка лет пяти, и шмыгнул обратно в палату.
– Ох догоню, все равно догоню! – отозвалась Инга на его бег. –Как температура?
– У него все хорошо, Инга Александровна, 36 и 4 полукриком выпалила мать юного хулигана.
– Молодец! Завтра домой что ли поедешь?
–Да! – хитро ответил мальчик.
Инга погладила его по белесой головке и пошла дальше. В животе заурчало. В ординаторской стояли на столе нетронутые рыба с картошкой, совсем холодные и невкусные на вид.. Инга не стала есть, а лишь налила себе горячего чая. Вдруг она вспомнила, что обещала Эду зайти и невольно поплелась к нему с полным отсутствием желания это делать.
На улице уже было совсем темно, только и оставалось, что доверяться рассеянным фонарям с грустными тусклыми глазами. Люди в палатах постепенно умолкали, окутанные сонным настроением. Свет гас в каждой комнате, за исключением коридора – обители дежурной медсестры. После дневного дождя было еще очень свежо и нежный аромат цветущей вишни разливался в воздухе настоящим лекарством для больных душой. Инга снова вошла в палату Эда.
– Еще раз добрый вечер.
– Привет, – сказал он, закрывая ноутбук. Садись рядом. Вот что я подумал, у меня к тебе просьба есть: сегодня ночью будет полнолуние, я уже двое суток не был на улице, а в вашей больнице хорошо, конечно, но стены давят на меня, простора хочется, воздуха.