Но что странно, литература в школе её не захватывала. Анатомирование художественных образов, единообразие трактовок героев, приклеивание чёрно-белых ярлыков к ним, наводило на неё скуку и отторжение ко многим классикам, в том числе и ко Льву Толстому, к которому она вернулась сама в преклонных годах, потрясённая силой и красотой русского языка, героями, выписанными с филигранной психологической точностью, ясным изложением сложных исторических событий, профильтрованных гениальной мудростью великого писателя.
Запойное чтение книг частично утоляло познания, развивало воображение, оседало в памяти вырванными сумбурными эпизодами, преобразуясь в её собственное многогранное видение мира, в котором нищета могла победно блистать, богатство убивалось скукой, за грубостью могла прятаться нежность, любовь окроплялась слезами, смелость жила в хрупких телах, подлость – в красоте, а сила пребывала в слабости.
На школьных уроках по изобразительному искусству у Лёльки явно проявился
Она с необычайной лёгкостью и точностью рисовала любую поставленную натуру, натюрморты и смелыми живописными мазками создавала гуашью свои сказочные композиции для детей, многие из которых были оформлены под стекло и развешаны в детском саду. Тут же, её привлекли к школьным стенгазетам, которые она могла оформлять с упоением днём и ночью, в школе и дома, используя гуашь и акварель. Особенно она любила стенгазеты на антирелигиозные темы, где она могла в полную силу достигнутого мастерства выразить своё восхищение и восторг от золотых куполов церквей и строгих крестов на фоне голубого неба с летающими голубями. Чтобы оставлять больше места куполам, от которых у неё захватывало дух, она согласилась писать заметки, но такие крохотные, что, приклеивая их за куполами, они будто уносились ветром вместе с улетающими в никуда птицами.
Лёлькина школьная газета для медицинского кабинета с огромной чашей и живописной змеёй заняла третье место в городских соревнованиях, что предоставило ей неожиданную льготу в виде периодических освобождений от физкультуры. Таким образом, если присмотреться к журналу, у неё одной из всех девчонок в школе месячные приходили и уходили раза два-три за период. Неумолимая и строгая пожилая школьная медсестра не требовала от неё сиюминутного показа капельки крови на ватке, как у всех остальных, приходящих к ней в кабинет с жалостливыми собачьими глазами.