Сначала ступор. Первая мысль – а были ли вообще. Потом некоторая рассеянность и вдруг счастье, невероятная легкость, я прямо взлетаю, так мне стало вольготно на душе…
Ничего себе. Заснула сидя, прямо на диване. С ума сойти, уже на ходу засыпаю. Некоторое время меня еще держит пережитая во сне эйфория свободы. Наверное, сон помог расслабиться нервам. Легко встаю, собираю крошки бутерброда, прогуливаюсь по квартире. В комод, конечно, заглянула, но так, скорее проформы ради. Лежат и лежат, ну и пусть лежат. Карман не оттягивают.
Итак, прошла целая неделя. Ровно неделя с тех странных выходных, странных знакомств и событий. Целая неделя, а я еще ни разу даже не подумала, не взвесила, не посмаковала свои приключения. На улице еще только начинает смеркаться, а я залезла в постель, вытянулась, прикрыла глаза, даже губы облизнула. Занятно, с кого бы начать?..
Минут двадцать пытаюсь подумать о ком-нибудь из участников тех событий. Но никто не рисуется. Вернее портретное сходство я легко воссоздаю в воображении, но эти муляжи моей памяти не желают двигаться, говорить, вообще не живут. Зомби какие-то. Что о них думать? Так, случайные встречи, ничего особенного. «Ангел», Звездин, оперативный работник с «Петровки», как его звали? Зу… Зу… Зуб… Зубин… Зубкин… Зубастик… Зубенин! Точно. Зубастик – Зубенин. Кто еще? Миша, Матвей… Глупость какая-то. Все так далеко уже. Все это чужие, далекие люди. Что о них думать. Глупо.
Я открыла глаза, включила лампу, взяла книгу. Под хороший детектив, так сладко засыпается.
Ну, как и следовало ожидать, Михаил Кузьмич подготовил мне гадкий сюрпризик. Стоило мне заикнуться об отпуске, как у него тут же заблестели глазки, затряслись ручки, и оказалось, что у нас горит проект. Откуда он только взялся весь такой полыхающий. Впрочем, вроде договорились, что завершение этой срочной работы станет началом моего свободного полета. Что ж, сижу, кропаю.
Маринка впорхнула часов в пять, брякнула свое коронное – «пошли курить» и тут же изваяла на своем остроносом личике такую чудовищную муку и страдание, что я едва не потянулась к телефону вызывать «скорую».
– Ну и жара, – коротко охарактеризовала она свое состояние. – Я вся мокрая.
– Счастливая, – искренне выдохнула я и уперлась в непонимающий, хлопающий длинными ресницами взгляд. Она даже не представляет насколько лучше быть мокрой, чем вяленой. Пусть спросит у любой рыбы.