Демон никогда не прибегал к обману, и этот его недостаток давным-давно передался и Сабину, который вынужден был говорить правду или отвечать уклончиво. В противном случае его сознание отключалось на несколько дней.
Слава богам, Гвен не стала настаивать.
– Я хочу домой, – мягко сказала она.
– Я знаю.
Вчера Парис расспрашивал всех освобожденных женщин об их заточении. Их в самом деле похитили, изнасиловали, оплодотворили, впоследствии у них собирались отнять детей, чтобы воспитать из них борцов со злом. Потом Люсьен перенес всех женщин – кроме Гвен, не сказавшей Парису ни единого слова, – к их семьям. Сабин надеялся, что там женщины будут надежно укрыты от охотников и обретут наконец покой, которого были лишены в плену.
Из всех возможных мест Гвен выбрала ледяную пустыню Аляски и попросила отправить ее туда. Хотя она и не стала с ними разговаривать, Люсьен готов был выполнить ее просьбу и уже собирался взять ее за руку, но Сабин встал между ними.
– Как я сказал в подземелье, она останется со мной, – заявил он.
У Гвен перехватило дыхание.
– Нет! Я хочу уйти.
– Прости, но этого не будет.
Он не смотрел ей в лицо, боясь, что проявит слабость и уступит, отпустив гарпию на свободу. А ведь ее сила, скорость и свирепость могли помочь ему выиграть войну, а значит, сохранить жизнь его друзьям.
О, боги, как он мечтал положить конец, победоносный конец этой кровавой бойне. В сравнении с победой потребности и желания Гвен значили так мало.
И еще он очень хотел поймать и посадить за решетку Галена, которого ненавидел как никого другого.
Гален, некогда преданный забвению Владыка Преисподней, был тем самым человеком, который уговорил воинов помочь ему выкрасть и открыть ларец Пандоры. Втайне он планировал убить их всех и пленить освобожденных ими демонов, став героем в глазах богов. Но все получилось не так, как хотелось этому ублюдку. Боги прокляли Галена, как и других воинов, заточив в его теле демона Надежды.
Если бы этим все и закончилось… Но потом их всех изгнали из рая. Гален, не оставлявший надежды уничтожить тех, кто называл его другом, быстро собрал армию разъяренных смертных, охотников, положив начало бесконечной кровавой вражде, которая с каждым годом лишь усиливалась. Если Гвен хотя бы чем-то могла помочь Сабину, ее нельзя было отпускать, слишком ценным оружием она была. Сама она, конечно, думала иначе.