Он повернулся, слёз в его глазах уже не было.
– И, – добавил он.
– Катрина, прости меня, меня занесло.
– Ты тоже прости меня, Така,– глядя в сторону, проговорила рыжая.
– Нужно похоронить Комори, затем уходим, найдём убежище в старом городе и начнём собирать металл. Если попадём в беду, и разделимся, встречаемся в условленном месте. Больше суток никого не ждём, отставшие выбираются сами,– голос Рицы вновь звучал уверенно, её глаза снова сверкали.
Солнце уже почти скрылось за деревьями, лица молодых людей освещали только отблески огня догорающей деревни. Собрав свои длинные отливающие платиной волосы, левой рукой в хвост, Рица обнажила один из своих мечей.
– Рица! – в ужасе закричала Катрина.
Одним движением блондинка отсекла свои волосы по самые плечи.
– Рица, зачем! – чуть не плача простонала рыжая.
– Они мне всё время мешали, – тихо ответила та.
* * * * * * * * * *
Вода заполняет всё от горизонта до горизонта, лёгкая рябь бежит по ней, в отблесках заходящего солнца вода кажется красной. В воде, спиной к нам стоит девушка, волна доходит ей до колен, длинные платиновые волосы полностью закрывают её спину и почти касаются воды, она оборачивается, всё её обнажённое тело покрыто резанными ранами, кровь течёт по её телу и капает в воду, по лицу её текут слёзы, но это не слёзы, а кровь, зрачки её снизу заполнены красной жидкостью, две кровавые дорожки протянулись от глаз по её щекам, она не стонет и не просит о помощи. Всё также глядя ему в глаза девушка что-то говорит, губы её шевелятся, но слов не слышно и лишь секунду спустя смысл этих слов доходит до него.
– Это ты виноват!
Задыхаясь, с режущей болью в горле он вынырнул на поверхность из чёрной воды своего сна и та действительность, которая сразу же набросилась на него, повергла его сознание в ещё большее отчаянье. Абсолютная чернота, окружила его со всех сторон, тошнотворные запахи, запах собственного потного тела, он не мог больше выносить этого, ощущение собственной ничтожности, слабости и бессилия. Он должен положить этому конец! С трудом, припадая на бок всем телом, как раненная собака, он дополз до унитаза, почти сразу его начало рвать, выворачивать наизнанку, лёгкие его разрывались. Наконец его отпустило, и он обессиленный сполз на грязный пол, глаза его остекленели. Теперь он почти не спал, едва он закрывал глаза, как снова он видел перед собой глаза девочки, её заплаканное лицо, видел, как пуля разносит её голову и ребёнок падает в грязную воду.