– Выходи за меня, – сказал он после успешной интимной встречи.
– Как-то быстро это всё… – ответила Дина. – Надо подумать.
– О чём?
– Хотя бы о том, где мы будем жить.
Интеллигентные родители Алика с трудом притворились, что выбор сына их не огорчил. Не смертельно то есть. Всё можно пережить. Особенно переживала мама – работник телевидения, автор культурных программ. Когда Дина явилась на смотрины, мама завела шумную беседу о себе. Это была её любимая тема. Мама заканчивала книгу «Мои Олеги». Интервью и встречи с Табаковым, Ефремовым, Далем, Янковским и Басилашвили. Табаков – он такой милый! Озорник, гений! Но как обаятелен и прост. Помню, мы с ним…
– Оригинально, – перебила Дина будущую свекровь, – есть идея следующей книги. Мои Мишки. Про Ульянова, Глузского, Козакова, Боярского и м-м… Жванецкого. И себя главное не забыть.
– Но Жванецкий не актёр… – выговорила мама.
Дина откусила бутерброд с икрой.
– Как похмокгек.
Тут мама поняла, что под одной крышей с этим совхозом она не выдержит и дня.
После свадьбы родители Алика прописали к себе дедушку, который от ежедневного общения с энергичной теледивой быстро скончался. Молодожёны поселились в его однушке. Когда родилась Лиза, жилплощадь поменяли на двушку. Иногда Алик горестно размышлял. Ну, вот уйдёт он, допустим, от жены. Да! Уйдёт. Надоело, чёрт возьми, быть тряпкой! И… Но, минуточку, куда идти-то? Это его квартира. Купленная его родителями. Что он скажет маме?..
Раньше Алик каждое лето ездил на Грушинский фестиваль, отпуска проводил в турпоходах. Теперь это кончилось. Проклятый магазин работал семь дней в неделю. И Алика там всегда ждали дела. Дина об этом позаботилась.
– Заработай дочери на шубу, – говорила жена, – а потом обсудим турпоходы.
– У неё есть шуба.
– Правда? Странно, что ты заметил. А деньги на King’s College у неё тоже есть?
– Можно и здесь учиться, – вяло отбивался Алик.
– Нет уж. Хватит с нас одного «здесь учёного». Моя дочь будет учиться в Лондоне. В лучшем колледже. Ты слышал?
– Да слышал, слышал.
Беременность Дины с рождением Лизы толком не прошла. Выросшие части тела остались при ней. Даже подросли ещё немного. Шейпинг был давно забыт – тут выживать некогда. Деловые костюмы через силу пытались лгать. Байковый халат вываливал правду. «Куда я смотрел?.. – думал в отчаянии Алик. – Где были мои глаза? Любой наряд сидит как телогрейка… А лицо? Ведь это не лицо, а блин. Блин с пятью дырками и вечно недовольной гримасой». Всё, что он делал, было плохо. Всё не так. Не так пылесосил, мыл, чинил, заваривал кофе. Не туда клал вещи. Забывал выносить мусор. Не тем занимался с ребёнком. Буквально всё жене приходилось делать заново. А она, между прочим, вкалывает как лошадь. Потому что некоторым лузерам охота кушать трижды в день.