Андрей, видимо, был без матери, а отец не особо им интересовался. Тяжело, когда родители не обращают внимания на детей.
Вопросы о матери были излишни.
– Ты далеко живешь? – спросил я у него.
– Минут двадцать ходьбы отсюда, – ответил как-то неуверенно он.
– Твой папа не будет против, если ты у меня останешься, а то куда тебе в таком виде? – сказал я ему, – да и на улице, вон, посмотри, ночь почти, – я махнул рукой в сторону окна.
Андрей положительно кивнул, не сказав ни слова. Я оставил его одного, а сам ушел в свою комнату.
«Нет, ну не может быть, что они просто не поладили, явно что-то не поделили. Ну и досталось парню, бедный Андрей», – размышлял я, пытаясь уснуть. Мысли, овевающие туманом мой разум, никогда не давали мне быстро уснуть.
На следующее утро я проснулся часов в восемь утра. На улице было воскресенье. Первым делом я пошел навестить Андрея, но он, к моему удивлению, тоже не спал.
– Доброе утро. Как ты? Почему не спишь?
– Доброе утро, спасибо за мазь, стало легче, – ответил он, – а сколько времени?
– Восемь часов утра, можешь поспать еще, – ответил я, почему-то почувствовав себя отцом, заботящимся о сыне.
– Игорь Михайлович, спасибо, но я выспался, – сказал он и мягко потянулся, совсем как ребенок.
– Ладно, завтракать будешь?
– Да, не откажусь.
Я оставил его в комнате и пошел готовить завтрак. Всю жизнь я прожил один, с тех пор как родителей не стало, но готовить кое-что я умел. На завтрак я приготовил омлет. Я помог ему встать с кровати и повел на кухню, где мы начали свою трапезу.
Андрей был, как я уже сказал, мальчик лет пятнадцати, долговяз, худощав, но красив, с русыми волосами, синими глазами и пухлыми губами. В его лице была какая-то загадочная наивность, которую обычно имеют маленькие дети.
После завтрака Андрей пошел в комнату и сел на кровать, а мне все же хотелось услышать, кто, зачем и за что сделал это с ним. Однако я не знал, как деликатно спросить у Андрея. Я зашел к нему в комнату. Он сидел на кровати и смотрел в одну точку. Его лицо было еще напряженнее, чем вчера. Тут он посмотрел на меня своими синими, как море, глазами. Они были не голубыми, а по-настоящему синими. Я никогда не встречал настолько глубоко цвета.
– Игорь Михайлович, у вас есть позвонить? – спросил он меня, выдавливая из меня своим просящим взглядом положительный ответ.