Плюхаюсь на колени, чтобы подобрать аппарат.
Денег на новый сейчас совершенно нет. А как жить без телефона я не представляю.
- Прости. Я
случайно. Не думал, что ты меня не заметишь.
Знакомый до коликов в животе голос заставляет
замереть прямо на холодном бетоне. Страшно поднять головы. Быстро хватаю
телефон. Реанимировать его буду дома. А сейчас надо поскорее убраться отсюда. И
чего только Зураба сюда принесло? Хотя, этого же его фирма. Как вдруг до меня
доходит, что он обращается ко мне на «ты». Я резко вскидываю голову.
- Ты узнал
меня?
- Я что похож
на идиота или слепого? - пожимает он плечами.
Кажется, они стали еще шире. И сам он стал
еще более мужественным. Как красивый алмаз, наконец ограненный в дорогую
оправу. Конечно, роскошный идеально сидящий костюм ему невероятно идет. И
небольшая аккуратная бородка, что он отпустил. Но все же глубоко внутри сразу
вспыхивает другой образ. Растянутые треники и футболка. Всклокоченные волосы. И
жесткие губы, которые всегда сводили меня с ума.
Зураб помогает мне подняться. Даже тянется,
будто хочет смахнуть грязь с подола. Но резко тормозит. Выпрямляет спину. Снова
становится холодным и недоступным. И это правильно. И так будет лучше. Так
гораздо безопаснее для моего через чур слабого сердца, которое уже начинает
быстрее стучать.
- Зачем тогда
ломал комедию там в офисе?
Отряхиваюсь сама. Стараюсь увильнуть от его
пристального взгляда. Боюсь, что стоит окунуться в бездонные порталы его глаз,
и он сразу все поймет. Раскусит меня полностью. Ведь так хорошо притворяться,
как он, у меня не получается. А может он и не притворяется. Может в его душе не
осталось чувств? Лишь серое унылое равнодушие. Все-таки столько лет прошло.
- А что ты
хотела? Во-первых, люди, узнав, что мы были знакомы, могут заподозрить меня в
блатном продвижении сотрудников. А я не такой. И марать свою репутацию не
собираюсь. Во-вторых…
Не выдерживаю и все-таки поднимаю глаза.
Зависаю на пару секунд, таращась на его лицо. Почему он стал еще лучше? Прямо
как дорогой коньяк, которому годы идут лишь на пользу.
- Во-вторых,
- продолжаю, не в силах больше отмалчиваться, - мог бы просто не брать меня на
работу.
- Разве она
тебе не нужна?
- Только не
говори, что пожалел?
Острая боль, как стрела, пронзает грудь. Если
Зураб в моих глазах стал только лучше. То как выгляжу теперь я? Сравнивая меня
с той молоденькой девушкой, что знал в прошлом, что он испытывает?
Разочарование? Я уж молчу про позорную, дешевую, неумело нанесенную косметику и
одежду, в которой только на дачу не стыдно ездить.