– Спокойной ночи, – услышал приглушенный голос повернувшегося к стене Руслана, – И меньше ты думай об этом – наша психика не готова еще к постижению таких вещей.
– И тебе, – ответил Максим, – А я и не думаю, – солгал он машинально. Так получилось. В словах Руслана, пожелавшего спокойной ночи, исподволь услышал издевку. «Да уж, – проговорил про себя, – Меньше думай… А больше – не хочешь? Заварил в моей душе кашу, а теперь – не думай?» Но, поразмыслив, понял – показалось: не мог Руслан вот так – в наглую подшутить над ним. Не в его правилах.
Все события перемешались. Их осмысление, затянувшись, не давало ответа ни на один из возникавших при этом вопросов. Да и могли ли быть ответы на них? Разве только предположения? Только разрывавшие сердце предположения – примитивные и неправдоподобные, не дававшие ни душевного покоя, ни даже хоть какого-то расслабления. Острота чувств от самих событий постепенно уходила, но ей на смену формировалась навязчивая идея – во что бы то ни стало логически решить задачу, которая логике оказывалась неподвластной. Это даже была не идея, это выбралось из подсознания спрятанное там когда-то простое детское «хочу» любой ценой. В какой-то момент все в голове стало смешиваться, словно краски на палитре. Мысли, превращаясь в образы, стали сначала аморфными, а затем и вовсе расплылись и перетекли через невидимый край, унося с собой в небытие наполнявший их смысл.
Проснулся до будильника. Лежал, нежась в лучах еще совсем по-летнему светившего солнца.
На соседней кровати заворочался Руслан. И память вытащила вчерашнюю беседу. Мысли о суккубах снова завладели сознанием. Только что вызванное солнечным светом умиротворение превратилось во всеобъемлющий вопрос, ответа на который не предвиделось. А, может, его и не могло быть? Ответом, как вдруг показалось, должна стать вся его жизнь. Или, по крайней мере, большая ее часть. «Вот именно!» – в душе появилось и стало расти восторженное состояние. Утренние мысли стали наполняться мажорными аккордами. Они вибрировали в голове трансформированным в музыку солнечным светом, заставляя психику верить в жизнеутверждающие принципы существования. В них не было ночной беспросветности, с ее пессимизмом на фоне разыгравшихся до беспредела примитивных страхов умирающего в судорогах бесконечных фантазий вчерашнего дня. «Да! – подтвердил сам себе, – Ответ – это вся моя жизнь. Процесс – вот что в ней самое важное». Он уже нисколько в этом не сомневался. Оставалось только ждать, как будут разворачиваться события.