– А кто к нам придет? – полюбопытствовала Настя, – Судя по тому, как преподносишь, кто-то незнакомый?
– Для тебя – да. Это моя сестра, если можно так сказать, в четвертом колене. Мы как-то в юности пытались выяснить свое родство. Но у нас не хватило информации о предках. Те, кто мог бы хоть что-то прояснить, поумирали. Да и раньше, когда живы были, туманно отвечали. Революция, две войны, детдома, эмиграции. Все настолько перепуталось, что диву даешься, неужели такое вообще могло быть?
– Так она, судя по всему, живет не здесь, раз я до сих пор ее не видела?
– Как сейчас говорят, в Украине. В Киеве. Позвонила, что будет проездом. Они семьей едут в Питер… Брата хоть увидишь своего… пятиюродного, – усмехнулась мать.
– Седьмая вода на киселе? – засмеялась Настя. Однако любопытство, связанное пусть даже и с дальними родственниками ею завладело. «Зов крови», – улыбнулась, – Мам, но это ж такие родственники… что и не родственники вовсе. А что связывает вас?
– Мы, доча, все детство вместе, – мама прислонила голову к наличнику, – Мы – больше подруги детства и юности, чем родственники, – в ее голосе появилась теплота.
– Так это, может, та Светка, о которой ты рассказывала?
– Ну да. А получается – она еще и твоя тетка.
– Мутная какая-то тетя получается, – с сарказмом заметила Настя, – Но почему ты раньше не говорила, что она тебе родственница?
– Да мне казалось – говорила. Папа знает. Я думала и ты знаешь. Может, ты слышала это в детстве, и попросту забыла, – высказала она свою догадку.
– Может? – пожала плечами Настя. В ее сознании уже роились вопросы, связанные с приездом гостей. Но один интересовал больше остальных, – А сколько моему братцу лет?
– Ему? – мама сделала паузу, – По-моему, где-то – не то двадцать два, не то двадцать три. Он – то ли, в прошлом году, то ли в позапрошлом – окончил Киевский университет. Кстати, он, как и ты, психолог…
– Мам, я еще далеко не психолог, – перебила Настя, – мне еще три года учиться, – она всегда смущалась, когда мать в этом плане опережала события. Это, скорее всего, происходило от того, что ею были поставлены такие сверхзадачи в изучении психологии, что нынешние знания оказывались каплей в океане. Тем более, когда познания внутренних дисциплин увеличивались, увеличивалась и поставленная задача. Она разрасталась по мере того, как отодвигались горизонты непознанного. Настя уже постигла одну из прописных, но главных истин жизни: чем больше знаний, тем больше вокруг них неизвестного, и в этом – величайшее чудо для осознающего себя живого существа.