Мои руки задрожали, и я сложила их на груди.
Эмбер подскочила ко мне и обняла, мягко поглаживая мою спину.
– Ты не можешь уехать, Тея. Только ты можешь положить конец всей этой чертовщине, убив его сына! – закричал Алекс.
– Я не собираюсь никого убивать, – сказала я сквозь рыдания. – Я только хочу, чтобы эта боль прошла, чтобы мои родители были живы.
– Алекс, я думаю уже хватит, – резко сказала Эмбер. – Если ты продолжишь, у нее будет нервный срыв.
Он, ничего не ответив, развернулся и вышел из гостиной, громко, хлопнув дверью.
– Идем, я отведу тебя в комнату, – Эмбер обняла меня за талию и повела наверх.
Когда мы оказали внутри она уложила меня на кровать и дала таблетку успокоительного.
– Отдохни немного, – Эмбер провела рукой по моим волосам и вышла из комнаты.
Я перевернулась на бок, вцепилась в край одеяла и снова расплакалась.
–Пусть все это уйдет, прошу. Мамочка.
Глава 5
Меня окружала тьма. Я стояла в центре темного неизведанного коридора, в конце которого была массивная красная дверь.
Я понимаю, что это всего лишь сон, но он был таким реальным, что бросало в дрожь.
Мои ноги вели меня к этой двери, но разум в тоже время кричал: «Не ходи!»
Я осторожно ступала, словно продумывала каждый свой шаг. Добравшись до двери, я медленно протянула руку и открыла ее. Меня обдало горячим жаром, и я увидела одну из жутчайших картин в своей жизни.
Тысячи людей мучились, горя в пламени огня. Они издавали протяжные, мучительные стоны и крики.
Мои глаза расширились, по телу пробежалась волна страха, который сразу же спрятался где-то за затворками разума, я ожидала, что будет дальше.
По гнилой и раскаленной земле были разбросаны кости, которые хрустели при каждом моем шаге.
Я попала в Ад. Другого объяснения нет. Развернувшись я попыталась вернуться назад, но двери уже не было. Я крутилась во все стороны, вокруг меня были только обугленные тела и крики мучеников. Страх, что ненадолго исчез появился вновь, только гораздо сильнее.
Я осторожно попятилась назад, но что-то твердое помешало мне ступить дальше.
Мое тело медленно развернулась, и я заглянула в такие хороши знакомые голубые глаза. Глаза моей умершей матери.
– Мама, – крикнула я, обнимая ее.
Мое руки образовали крепкое, неразрывное кольцо вокруг нее, в эти объятия я вложила всю любовь и необъятную тоску. Через несколько секунд я поняла, что она не обнимает меня. Я отпрянула и взглянула на нее. Ее лицо выражало страдание, оно выглядело измученным и очень постаревшим.