– экстатичность (момент осознания сопровождается переживанием экстаза, неземного блаженства).
У Достоевского один из героев романа «Бесы» говорит: «Есть секунды, их зараз приходит пять или шесть, и вы вдруг чувствуете присутствие вечной гармонии, совершенно достигнутой. Это не земное. Если более пяти секунд – то душа не выдержит и должна исчезнуть. Чтобы выдержать десять секунд, надо перемениться физически» (45, 529). Целостность исходящего от духовной первосущности человека непосредственно связана с ее непознаваемостью. Нашему разуму трудно понять то, что нельзя расчленить, разобрать на детали и оценить роль каждой из них в отдельности.
Еще одна общепризнанная особенность духовного начала связана с его противостоянием внешней среде, а также своей физиологической оболочке и всему психическому, что было сформировано прижизненно, следовательно, в первую очередь главному качеству среди приобретенного – разуму! Уже в древней индийской философии существовало убеждение, что духовное в человеке, его «атман», стремится освободиться от модусов, с помощью которых вынуждено сосуществовать с реальным миром. Приобретенное в этой жизни и для этой жизни мешает ему поддерживать связь с высшим духовным началом – «брахманом». Согласно Платону, душа находится в теле как в оковах и, будучи иной природы, слабеет от них, становится будто пьяная. Она заинтересована в том, чтобы разрушить эти оковы. Тело же, напротив, стремится сохранить статус кво и подавить рвущуюся изнутри силу.
Почти повторяют слова Платона ведущие идеологи христианства. «Ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся», – пишет апостол Павел (Галат. 5:17). По выражению блаженного Августина, «тело замышляет против духа, а дух против тела» (1, 104). Б. Паскаль был убежден, что не стремление к единству и гармонии, но антагонизм характеризует отношения между душой и телом. Причем анализ текстов показывает, что указанные авторы понятие «тело» толковали в широком смысле – как все земные привязанности и обретения, погружающие человека в реалии практической жизни.
Таким образом, разуму не дано улучшать духовность, а вот обратное влияние возможно и необходимо. Б. Паскаль говорит о «разуме, просветленном благодатью» – то есть просветленном чем-то вошедшим в него свыше, по душевным каналам, и выведшим его за пределы привычной колеи, указавшим новое русло для движения. Если же он «питается» только через себя самого, происходит, по выражению П. Флоренского, «переразвитие ума», подобное «переразвитию» похотливого чрева. При закрытых душевных каналах и молчании интуиции разум начинает ходить по кругу. Более того, разум, не освященный Благодатью, становится дьявольским инструментом.