, очевидно, не согласился бы с тем, что роман «Том Джонс» отвечает какому-либо из этих пожеланий.
Если обратиться к Босуэллу[25], то и он поведал нам, что разделяет высказывание Ричардсона: «Добродетели героев Филдинга это пороки порядочных людей». На мой взгляд, однако, данное суждение попросту неумно и даже бессмысленно, хотя именно Босуэлл, как мне кажется, сумел ухватить суть проблемы, когда, проявив гораздо больше ума и проницательности, заявил: «Но я бы рискнул добавить к уже сказанному, что моральная тенденция творчества Филдинга хотя и не способствует укреплению ничем не запятнанной добродетели, встречающейся крайне редко, тем не менее всегда положительна по отношению к чести и к честности и возбуждает благожелательные, благородные чувства. Тот, кого Филдинг изображает честным человеком, есть добрый представитель общества, способный под верным руководством достичь морального совершенства».
Жизнерадостный Филдинг был человеком, который и других заставлял чувствовать, как это хорошо – жить на свете.
Леди Мери Уортли Монтегю[26] в одном из своих писем дает нам очень яркое представление о Филдинге-человеке, познавшем добродетель наслаждения жизнью: «Счастливая телесная конституция… заставляла его обо всем забывать над блюдом паштета из оленины или даже единственным бокалом шампанского, и я уверена, что он тогда бывал так счастлив, каким никогда не бывает ни один принц на свете. Прирожденное добродушие заставляло его восторгаться «умениями» своей неопытной кухарки и поддерживало способность не унывать при любом повороте событий. Есть большое сходство между двумя характерами – Филдинга и сэра Ричарда Стиля, хотя, на мой взгляд, Филдинг обладал бóльшими ученостью и талантом. Им обоим, несмотря на помощь друзей, всегда не хватало денег, но их не хватило бы даже владей они наследственными угодьями, столь же обширными, как сфера их воображения. Тем не менее, каждый из них был создан для счастья, и жаль, что ни тот, ни другой не были бессмертны».
Несмотря на обаятельный характер и брызжущую через край жизненную энергию, Филдинг не оставил по себе легендарных воспоминаний, как Поп и Свифт, Джонсон и Голдсмит и многие выдающиеся писатели того же века. Он жил во времена сплетен и слухов, но анекдотов о нем почти не существует и не нашлось второго Босуэлла, который запечатлел бы его беседы и разговоры, хотя жизнь Филдинга протекала на виду у всех. Он учился в Оксфорде вместе с великим Чэтэмом