– Это помогает грабить, убивать, насиловать? – интересуюсь я.
– Ну, кого я буду насиловать, помилуй! – смеется она, слегка захмелев. – Ты на кого-то похож. Не пойму, на кого… У тебя есть йод или зеленка?
Она отодвигает воротник халата. Видна большая глубокая ссадина. Мажу ее йодом. Эн кричит от боли, слезы текут по ее лицу.
– Разве у троянского коня… уж, скорее, кобылицы может быть такая рана? – жалобно спрашивает она.
– Не знаю… – в замешательстве дую на ссадину, касаюсь губами нежной кожи…
2. Не родной
Валентин Ильич отчаянно сражается с Серегой, у того железная семерная, и он может оставить Ильича без виста. Мы отходим с Михалычем в сторону.
– Он мне не родной, – шепчет Михалыч.
– С чего ты взял? – отвечаю на всякий случай.
Я не спрашиваю, о ком речь. Ясно, что он говорит про Женьку. Меня все это начинает раздражать. Мне не нравится, что Ильич как-то двусмысленно приобнял Женьку, мне кажется, что его воодушевление, с которым он перебирает карты, как-то с этим связано. Я недоволен, что понимаю Михалыча с полуслова. Ведь не стал бы он делиться своим бредом, скажем, с Серегой? Не стал!
– У нас в роду ни у кого не было зеленых глаз и темных волос! Скажешь, он похож на меня?
– Ну, знаешь… – пытаюсь уклониться от ответа.
Михалыч напряженно буравит меня взглядом.
– Не обязательно же должно быть сходство с тобой. Возможно, у Эллы был кто-нибудь в родне с такой мастью.
– Чепуха! – решительно возражает он. – Никого! Это она мне отомстила! Не удивляйся! Это такая шлюха! Хотя не признается! Клянется и божится, что мой!
Элла – шлюха?! Я чуть не подавился. Чопорная, манерная Элла, высокая, статная, с томными грустноватыми глазами… Неудивительно, с Михалычем загрустишь. Когда она робко улыбается, открывается небольшая щель между передними зубами, что ее несколько портит. Сейчас, пожалуй, она представляет интерес, скорей, как антикварная ценность. Я ей симпатизирую и сочувствую. Наверное, из-за того, что мне кажется, будто я ее понимаю. На самом деле это, по-видимому, не так… Когда я встречаю ее изредка в подъезде без свидетелей, она довольно старательно покачивает бедрами. В этом нет ничего удивительного. Желание нравиться – в природе женщин… У Михалыча есть еще два взрослых сына. Кажется, они уже давно живут самостоятельно и имеют свои семьи. Женька очень хорош собой. Сейчас ему, наверно, двенадцать. Недавно я встретил его у подъезда. Он подошел ко мне, поздоровался и спросил: