«Сколько бы времени это ни заняло, воин, и каких бы действий ни потребовало, ты принесешь мне ее мертвое тело, – велел Кронос. – Или все, кто тебе дорог, будут страдать».
Люсьен вспыхнул от гнева, но быстро подавил этот порыв. Никаких эмоций. Ведь он Смерть. Сейчас у него нет другой цели. Эмоции лишь послужат помехой – он хорошо это знает.
«Сколько бы времени это ни заняло», – эхом прозвучал у него в голове голос Кроноса.
На мгновение, одно краткое мгновение, Люсьен задумался о том, чтобы действительно потянуть время. До бесконечности. «Ты знаешь, что бывает, когда ты колеблешься. Тот, кому суждено умереть, страдает гораздо тяжелее, чем предполагалось поначалу. Просто сделай, что должен! В противном случае твоих друзей постигнет страшная участь».
Исполненный решимости, Люсьен материализовался и шагнул вперед. Гравий скрипнул под его ботинками, и Анья вскинула голову. Их взгляды встретились. Ее голубые глаза расширились, полыхнув таким неистовым жаром и томлением, что опалили его.
Она раскрыла рот от удивления и спрыгнула с качелей:
– Люсьен.
Сладость ее голоса смешивалась с ароматом клубники со сливками. Тело Люсьена напряглось от желания, решимость стала таять. Опять. «Будь сильным, черт тебя дери!»
Не подозревая о грозящей ей опасности, Анья оставалась на месте, глядя на Люсьена сквозь густые ресницы.
– Как ты меня нашел?
– Не ты одна способна выследить бессмертного, – парировал он, дав только половину ответа.
Ее жаркий взгляд блуждал по его телу, и Люсьен подумал, уж не раздевает ли она его мысленно?
Женщины на него так не смотрят. Больше нет. А то, что эта так пялится… Ему становилось все труднее сдерживать свои порывы, а член с каждой секундой делался все более твердым.
– Ты пришел завершить начатое, не так ли, Цветочек? – страстно спросила Анья.
– Нет, не за этим, – ровным тоном ответил он. «Иного пути нет. Ты должен исполнить поручение».
Она поджала свои пухлые красные губки.
– Зачем тогда… – Ахнув, она уперла руку в бедро. – Оскорблять, значит, снова явился? Говорить, что я не важна, да? Я этого не потерплю, знаешь ли!
Подозрения Люсьена о том, что своими словами причинил ей боль, подтвердились, и его снова затопило чувство вины. Как глупо испытывать вину, когда твоя цель – лишить другого жизни. Все же эмоция была слишком сильна, чтобы с ней бороться.