Она стиснула челюсти и сжалась. Она знает, знает, что он пытается сделать. Убаюкать ее ощущением спокойствия и заставить добровольно принять смертельный удар.
Черта с два. С ней такие штучки не пройдут. За века своего проклятия она хорошо овладела одним искусством – давать отпор мужчине. Тряхнула головой, освобождаясь от чувственной хватки Люсьена. «То-то же».
«Не реагируй на него», – напомнила себе, переводя взгляд на его мощный торс и раздумывая, что делать дальше. При этом она не переставала посасывать свой любимый клубничный леденец.
– Ты у меня в долгу, Цветочек, и сейчас пришло время платить по счетам. Ты не будешь меня убивать.
Повисла мучительная пауза, затем Люсьен произнес:
– Ты знаешь, что я должен. – Он напрягся, словно собираясь с силами. – Попроси меня сделать это безболезненно. Это в моих силах. Попроси поцеловать тебя прежде, чем заберу твою душу. Это тоже в моих силах.
– Извини, Пупсик, мое требование неизменно – ты не будешь меня убивать. Напомню, что несколько недель назад я пообещала убить тебя, если попытаешься улизнуть от выполнения своих обязательств.
Новая пауза, более тяжелая и длительная. Агонизируя, Люсьен запустил руку себе в волосы.
– Почему Кронос желает твоей смерти?
– Ты уже ответил на этот вопрос. Я слишком дикая.
Анья села обратно на качели и медленно провела рукой вниз по ноге, незаметно нырнув ладонью за голенище сапога и обхватив рукоятку спрятанного там кинжала. Хоть она и сходит с ума по этому мужчине, несмотря на его миссию, без боя не сдастся.
– Я не верю, что это единственная причина, – возразил Люсьен.
– Может, он хотел ко мне подкатить, а я над ним посмеялась. – Ложь. Однако правду признавать она отказывалась, так что приходится врать.
На лице Люсьена отразилась эмоция, которую Анья не сумела распознать. Знала лишь, что это что-то мощное и бескомпромиссное.
– А может, он был твоим любовником, а ты предпочла ему другого? Раздразнила и бросила, оставив в дураках.
Прищурившись, Анья снова пристально посмотрела на Люсьена и вскочила на ноги, пряча кинжал за спиной.
– Какие грубые слова. Нужно мне унижаться до игр с мужчиной, который меня не интересует.
Люсьен пробормотал нечто весьма похожее на «но со мной же ты играла».
Она гневно нахмурила брови:
– Можешь думать что угодно, но причин обижаться у тебя нет.