Со свитой Лорд…
Из толпы с разных сторон доносятся приветственные одобрительные крики.
…скажи, какая милость!
Эй, менестрель! Весёлое сыграй!
А то бубнишь – не разобрать ни слова,
Вон госпожа нахмурилась, грустит…
Да с ними шут! Гляди, на нём обнова!
И бубенцами весь колпак расшит!
Шут кривляется, в ответ из толпы раздаются взрывы смеха. Звучит голос автора.
Веселья час – крестьянину потеха,
И что там в сердце – вряд ли разберешь…
Что прячется за покрывалом смеха?
За грустью глаз? Что истина? Что ложь?
Лорд Седрик выходит на авансцену. В кругах света он и Анна.
Лорд Седрик: (об Анне)
И праздник – повод, чтоб её увидеть,
Услышать голос, звонкий, как ручей.
Я не любим. Не новое открытье!
Я б отдал всё за блеск её очей!
И силой взять моей довольно власти,
Но сердца жар – не вражеский трофей.
Любовь не обреку я на несчастье.
Пусть остается не моей. Ничьей.
Леди Элизабет выходит на авансцену, в кругах света она и Лорд Седрик.
Леди Элизабет: (о Лорде Седрике)
Мельканье лиц, жонглеры, менестрели…
В деревне праздник – мы его почтим.
Мой муж увлекся пением свирели –
А я боюсь сказать, как он любим.
Он взял меня с огромнейшим богатством.
Теперь донжон как надо укреплен….
Любить заставить у меня нет власти –
Он так простушкой сельской увлечен…
Тибо выходит на авансцену. В кругах света он и Леди Элизабет.
Тибо: (о Леди Элизабет)
Моя богиня! Вновь суровы очи,
Меня не видит, думы на челе…
Вокруг народ танцует и хохочет,
Кривляюсь я, ответствуя толпе.
Ручьем струится синих глаз сиянье,
Хотел бы целовать их, но – увы…
Моя судьба – ужимки и кривлянье.
В душе поэт – но шут для всей толпы.
Джон подходит к Лорду Седрику, держа в руках кружку с элем.
Джон:
(Лорду Седрику) На свете нет ни правды, ни закона,
Хоть каждого на свете расспроси,
На свете нет души, чтоб без урона,
Страдают все – ты не один, мессир!
Над нами Бог. Страданья не напрасны.
Он все сочтет в положенный нам срок.
Вот эль – глотни, покуда все не ясно.
И станет легче… Ну, ещё глоток!
Лорд со свитой собираются вокруг менестреля и слушают его песню.
Менестрель: (поёт)
Печальна песнь о чувстве безответном,
И лютни звук тоскует и дрожит,
Ярка любовь, как камень самоцветный,
Но вкус её на донышке горчит.
Одной Любви я знаю утешенье,
О ней доселе Ангелы поют,
Любовь земная – только отраженье,
Людское сердце – временный приют.
Оставьте мёртвым погребенье мёртвых,