На кузню, где дым едкий
Глаза щипал и пачкал стол.
С каждым утром чувство было,
Что вот-вот уйду служить.
Всё казалось так уныло,
Не знал, признаться, как мне быть!
Всё ближе было расставанье.
Семейный собран был совет.
– Просьба только на прощанье:
Не натвори, вояка, бед!
– Унынием себя не мучай!
Мне непременно повезет!
Мне лишь бы подвернулся случай!
Светило для меня взойдет!
– Ты не юли, тебя я знаю!
Тебе дай только развернуться!
Порой такое вытворяешь,
Что можно лечь и не проснуться!
Сынок, вот ты меня послушай!
Я кое-что тебе сварганил!
Ты давай чуть-чуть покушай!
Подарок в кузнице оставил!
Время пронеслось моментом,
Папа в кузницу сходил
И с грубой темно-синей лентой
Он сверток тотчас мне вручил!
– Держи, сынок! Вот мой подарок.
Над ним работал целый год,
И этот год был очень жарок!
И я раскрыл невольно рот…
Сорвав простую упаковку,
Я с любопытством посмотрел
На эту чудную обновку.
И, если честно, побледнел.
На руках была кольчуга,
Но очень легкая, как шелк.
И мой размер! Не будет туго!
От вещи этой будет толк!
– Ну, как, сынок, тебе обновка?
Скажи, понравилась, небось?
– Отец! Шедевр! Что за ковка?
Откуда это все нашлось?
– Так сделал это все я сам!
Металл в болоте откопал!
Что за такой – неведом нам,
Ни разу в жизни не видал!
Шел я как-то по болоту,
Хотел природой подышать,
Плюнув на свою работу.
Хотел под небом погулять.
Об пень какой-то я споткнулся,
Распластался на траве,
Об камень круто навернулся,
Шишак набух на голове.
Взглянул на этот гадкий пень:
Он черный был, как ночь зимой,
И, проклиная черный день,
Побрел неспешно я домой.
Минуло, может, ночи две
На то же место я вернулся,
Отыскал тот пень в траве,
От удивленья чертыхнулся:
Не пень был вовсе, а валун,
Но спрятан был он под землей.
Гудел от стука как чугун,
Представил я его броней.
Его я ночью откопал,
Домой на тачке приволок,
Закинул в кузницe в подвал,
И отколол себе кусок
Чуть больше яблока размером.
Я разглядел со всех сторон,
На фартуке рабочем сером
Цвет тьмы в ночи и цвет ворон.
В огонь забросил эту грудку,
Он зашипел и задымился.
Я испугался не на шутку,
От дыма глаз мой заслезился.
Достал из пламени, он грелся,
И был податливый, как глина.
На стул удобнее уселся
И стал ждать, пока остынет.
Он теплый был довольно долго.
И всё твёрже, тверже был.
Усилий больше – мало толку;
Все изменилось, как застыл.
Бросал в огонь – все нипочем.