— Я тебя отлично понимаю! Только и умеют, что командовать! —
Рейчел не видела опасности, но поняла намек. Только жрец продолжал
лечить рану, громко хмыкнув.
— Сейчас! — Коннор достал пистолет, а капитан нагнулась, схватив
жреца. Убийца получил пулю и отлетел. Окровавленное тело медленно
проявлялось на воздухе, пока в лагере поднималась тревога. На них
напали.
***
В тихой подворотне поднялся канализационный люк. Агент тяжело
дышал, поднимая мешок с яйцом. В городе стоял шум. Сирена тревоги
не прекращала завывать, пока купол нависал над крышами домов.
— Снова напали? — Дюк поднял голову, чтобы увидеть прилипших
стариков или разрывы снарядов, но заметил только столб дыма с места
взрыва. Рядом плакал ребенок, лаяли собаки, падал пепел.
Яйцо могло зависать в воздухе, примерно в метре над землей, но
как только агент пытался его поднять выше или тянуть за собой, то
сразу чувствовал его вес. Скорлупа оказалась достаточно прочной,
чтобы выдержать попадания глока — Дюк нашел следы от своих пуль.
Мешок прятал свечение и позволял удобно перенести находку в новое
место, но агент не знал куда. Нести яйцо к Даре он не хотел —
слишком большой риск для нее, пока Дюк пропадает в городе или на
войне.
Он пробирался через шумные улицы, расталкивая убегающих людей,
пока не вышел на рынок в богатом районе. Некоторые горожане, не
скрывая, носили огнестрельное и холодное оружие. На пути Дюка двое
мужчин в полушубках отбирали пожитки у женщины в черном пальто.
— Отстаньте уроды! Это все что у нас осталось!
— Отдай, а то хуже будет, — мародер ударил женщину в живот и
выдернул мешок с едой. Она сжалась в позе эмбриона и заплакала,
люди пробегали мимо расхватывая все, что плохо лежало. Звенело
разбитое стекло витрины лавки с чаем. Горожане как бешенные
выносили чай, посуду и деньги. Лавки с продуктами и утварью для
дома переворачивали и поджигали.
Щелкнул выстрел. Улица притихла, люди успокоились на мгновение,
пойманные врасплох. Дюк опустил руку с пистолетом. Передним замерли
мародеры с пожитками женщины.
— Это армия, за мародерство в военное время — смертная казнь, —
Дюк сменил дульнозарядный пистолет на кольт, — Всем бросить вещи и
разойтись по домам! Коменданский час, или вы сирену не слышите?
Люди переглядывались, не зная что сказать, никто не хотел
получить пулю. Дюк выцепил из толпы группу в серых мундирах —
городских стражей, что молча утаскивали мешки с зерном. Они даже не
стесняясь избивали всех, кто им мешал.