– Совет обо всем знает? – спросила она.
– Разумеется. Я все им рассказал – но тогда они все еще заблуждались, считая, что «Черного лебедя» не существует. А убийств в нашем мире не было. Алден, как мог, помог мне с расследованием, но члены «Черного лебедя» хорошо замели все следы – уж они прекрасно прячутся в тени, как последние трусы! А без доказательств Совет обращался со мной как с бредящим безумцем, опустошенным потерей дочери. Они твердили «оставить ушедшую в покое» и «смотреть вперед, а не назад». Твердили «сосредоточиться на самом важном». Моя дочь – вот что важно!
Он замахнулся, чтобы вновь ударить в окно, но Эдалин перехватила его руку.
– Прошу тебя, Грейди, – прошептала она. – Хватит.
Его руки дрожали, пока он старался прийти в себя. А затем он разжал кулаки, и все его тело обмякло.
– Так вот почему ты прекратил работать на Совет, – произнесла Софи, когда Эдалин подвела его обратно к столу.
Грейди тяжело опустился на стул, и Эдалин склонилась над ним, осматривая костяшки.
– Они не помогли мне, так с чего мне помогать им? К тому же я не хотел быть частью настолько слепой и некомпетентной организации – а сейчас хочу еще меньше. Я не желаю иметь дело с кем угодно, кто связан с «Черным лебедем».
– Грейди, – предостерегла Эдалин, потому что Софи прижала к животу руки, будто ее ударили.
Она всегда будет связана с «Черным лебедем».
Всегда.
– Софи! – позвал Грейди, когда она развернулась и кинулась прочь. Но она не могла остановиться, не могла заговорить, не могла ничего, только лишь бежать по лестнице, запереться в спальне и рухнуть на кровать.
Если Грейди был прав, если «Черный лебедь» действительно поступил так, как он сказал…
Софи услышала тихий стук Эдалин, но не смогла найти силы ответить.
Эдалин все равно вошла и обняла ее.
– Грейди говорил не о тебе, Софи, – она принялась гладить ее по спине медленными и нежными круговыми движениями. – Иногда он забывается. Поддается гневу. Раньше я пыталась помочь ему преодолеть это, как и он пытался помочь мне отпустить ее, потому что это не могло ее вернуть. Но тут все по-другому. Он должен злиться. Если он перестанет винить их, то начнет винить себя, и тогда…
Она не договорила, но Софи поняла. Она помнила, что Грейди сказал о родителях Бранта.
О чувстве вины.
– Так ты думаешь, что Грейди неправ? – прошептала Софи.