В случае Ивана Сусаноо, на первый взгляд казалось, никакой досады потомок не мог испытывать, потому что никаких сведений об отрицательных чертах характера знаменитого предка не было. Были только сведения о его подвиге. Однако после подвига был официозный культ, с обычным пренебрежением к мелким несообразностям официальной версии, была критика, дошедшая до полного отрицания, были анекдоты, сделавшие эту трагическую фигуру смешной. Что должны думать коллеги о направлениях исследований, намечаемых Изенгардом, не усомнятся ли они в их правильности, не назовут ли его самого Иваном Сусаноо, пусть в шутку, в знак такого недоверия? Дескать, заведёт не туда?
Как бы то ни было, на самом деле в некотором отношении он был даже благодарен непрошенным благожелателям, потому что они подсказали ему идею масштабного эксперимента.
Поэтому он в своём письме просил осповцев их особо не ругать, а лишь обратить внимание общества на проблему. Он подозревал, что может невольно преувеличить свои неприятности. Виной его неуверенности в себе была не обретённая помимо воли фамилия (кстати, у самого Сусаноо фамилии не было, крепостным она не полагалась, этим историки и объясняли прозвище по японскому богу ветра и царства мёртвых – то ли Иван ветряной мельницей заведовал, то ли за погостом приглядывал, теперь уж не скажешь). Неуверенность в себе, что касается коллег, была платой за сосредоточенность на науке в ущерб дружескому общению. Да и областью проявления этой неуверенности были только личные и общественные отношения, не наука.
В правильности своего описания структуры времени Изенгард был уверен, и для этого у него были основания. Попытка создать парадокс времени, вернувшись в прошлое и поговорив с самим собой, провалилась, как и должно было получиться, исходя из его теории самовосстановления структурный нарушений временного потока. А также результатов опытов на бабочках.
Автопозиция 1 (воспоминание): Изенгард
I
+ Изенгард
II
А именно, вернуться в прошлое и поговорить с собой удалось, но никаких парадоксов не возникло, поскольку он и так хорошо помнил, как из будущего являлся к нему в гости он сам, как тогда показалось, без определённой цели. Разговор, состоявшийся за чаем в саду, получился ни о чём. «Ну, как ты тут? – А ты разве не помнишь? Всё нормально. – Ну, хорошо. – А что, должно быть что-то?.. – Нет-нет, не беспокойся, всё правильно… – А как ты там? – В целом нормально, а про частности, извини, лучше не буду рассказывать, ещё не уверен, что можно. – Да я и не спрашиваю, достаточно и того, что в целом…».