Вот только с момента вторжения Орды в
северные королевства дипломаты возвращаться в империю перестали. С
правдистами в стане орков связь тоже прервалась. Ни магических
очей, ни посланий. Даже старая как мир голубиная, соколиная и иная
пернатая почта внезапно перестала работать. Никаких вестей, словно
всё живое в северных землях людей разом вымерло.
Первой подняла тревогу, конечно же,
Тинтур. Подозрительная Покровительница военного ремесла резонно
заметила, что никакие масштабные битвы между враждующими испокон
веков расами не могут являться причиной затишья. Напротив,
количество сообщений должно было вырасти многократно. Махнув рукой
на уверения Факандры, что просто оркам и гномам сейчас не до нас,
воительница отправила сразу несколько разведывательных групп.
Два триеролёта доставили единорогов к
северным границам Эльфланда, заранее наметив маршруты для каждой
пары разведчиков. Следовало пролететь над закрытыми для магического
зрения землями и, не вступая ни с кем в контакт, вернуться обратно.
Крайне простое задание.
Тем не менее Шатаэль вместе с
напарником предпринимали все возможные меры предосторожности,
вылетев глубокой ночью, переждав день в безлюдном лесу и вновь
продолжив разведку, как только стемнело.
Звёздное небо навевало у Шатаэля
мысли о вечном. Но не о вечной красоте — от миловидных, но крайне
высокомерных мордашек эльфиек его просто тошнило. Он думал о начале
всего сущего, безвременье, когда возникла Вселенная. Пытался
осмыслить конец вечности: распад или, наоборот, сжатие всего
мироздания. Что станет с душами живших созданий, куда они пропадут,
если не смогут переродиться? Начнётся ли новый цикл, или гибель
Вселенной будет действительно окончательной? И что в таком случае
представляет собой наша жизнь, если не мгновение, не иллюзия, о
которой никто никогда не узнает?
— Вечность не вечна, — пробубнил себе
под нос задумавшийся разведчик, несостоявшийся философ и ничем не
примечательная песчинка огромного мироздания.
Его напарник сделал резкий жест,
указывая рукой на землю. Шатаэль всмотрелся — далеко внизу и правда
ощущалось какое-то движение. Единороги пошли на снижение.
Стада, огромные стада овец, чья
шерсть была отчётливо видна в свете ярких звёзд на малооблачном
небе. Тысячи животных, нет, сотни тысяч и больше!