— Жёстко, — в жёстком взгляде Алисы на мгновение промелькнули
нотки сочувствия. — И что, вы так всех путешественников ловите и
заставляете работать на бюро или казните?
— Получается, что да. Правда, я работаю всего ничего. Если быть
точным, то три недели. Они меня выдернули из моего времени прямо
из-под бока жены, бросили в тюрьму, потом поставили перед фактом,
что работаю на них, повесили долг, и работай с утра и до
бесконечности... Алиса, помоги мне подняться, а то мне кое-кто
ножку отстрелил...
— А нечего было в меня палить! — полыхнула она негодованием.
— Так ты первая начала, сдалась бы, и всё. Через неделю была бы
в наших рядах, боролась бы с преступниками.
— Или была бы казнена? — прищурилась она.
— Как вариант.
Девушка протянула мужчине руку и помогла ему подняться на
ноги.
— Интересно, а медкапсула работает? — Воронцов опустил взор на
свою обезображенную ногу.
— Я не знаю, — пожала плечами Алиса. — Это надо спросить у твоей
подружки. Пойдём, приведём её в чувство.
Иритт без сознания лежала на панели управления. Воронцов
приподнял её голову, и заметил серьёзную рану на её лице. От удара
об панель ей рассекло лоб до самой кости.
— Вот это она поцеловала панель! — злорадно протянула
землянка.
Алексей проверил пульс начальницы — он был ровный, дыхание тоже
оказалось нормальным. Мужчина начал аккуратно тормошить Иритт за
плечи. Она медленно открыла глаза. Её замыленный взгляд, словно
одурманенный, смотрел сквозь него.
— Мы выжили?
— Да, Иритт, выжили.
— А что с этой сучкой? — продолжила она.
— Эта сучка стоит за твоей спиной, овца! — нависла над ней
Алиса.
— Так, всё, девушки, не ругайтесь! — с осуждением посмотрел
Воронцов сначала на напарницу, потом на землянку. — Мы сейчас в
одной лодке, точнее, на одном корабле. Нам придётся объявить
перемирие для того, чтобы выжить.
— О, это когда ты с ней спелся, дружище? — подобно змее
язвительно прошипела представительница бюро времени. — Может, вы
уже и потрахались, пока я была в отключке? — она аккуратно пощупала
огромную рану на лбу.
— Пока до этого не дошло, — влезла Алиса, подмигнула и
продолжила: — я люблю тройничёк...
— Если вы не прекратите, мы все подохнем, — нахмурился Алексей,
которому женские перебранки были как серпом по колокольчикам. —
Хватит собачиться! Иритт, где аптечка? Давай я вколю тебе
лекарства, и будем решать, что делать.