Илья Никитич впечатление производил самое серьезное. Затянутый в
сине-черный костюм- тройку с нитяной светлой полоской, белоснежная
сорочка и темно-синий галстук в белый горох. Да, это не
расслабленные дворяне, что принимают в халате, небрежно накинутом
на исподнее. Военная кость. Седеющие уже волосы и борода идеально
подровнены и уложены. Когда Антип вошел, внушительный хозяин чуть
приподнялся со своего массивного кресла ему навстречу. Глубоко
поклонившись, Антип присел на мягкий стул, и, упершись в массивную
столешницу, торопливо и сбивчиво вывалил все. И про долг свой, и
про барича, что в общую убивать повели, и про Истоминых добавил,
что на барича зуб имеют. Антип не смог отлучится до конца смены и
за оставшиеся полтора часа постарался вызнать все об этом деле.
Бутурлин слушал молча, сцепив в замок пальцы. Кустистые брови его
все больше хмурились –больше ничем он не выдавал своей реакции.
Когда, уже выдохшись, Антип начал повторяться, Бутурлин поднял
руку, останавливая его.
-Ты вот что. Долг ты свой исполнил сполна- в этом я тебе
свидетельствую. Нужду твою я понял. Того, что весть мне от внука ты
принес- никто не узнает – в том мое слово. А если станет не мила
тебе такая служба – внуку в Корпусе слуга нужен будет не робкий да
честный. А ты мне все уже доказал. Думай! Сейчас накормить да чарку
поднести- кивнул боярин появившемуся в дверях дворецкому – а за
Ивана не переживай- то теперь моя забота. Ты свое дело сделал- как
надо сделал. Теперь отдохни- мне похлопотать нужно. Позаботься о
нем- кивнул Бутурлин дворецкому.
-Сделаю, боярин! Дворецкий увел Антипа в людскую, где споро
сервировал обильный стол. Без изысков- мясо, картошка, селедка с
лучком, соленья и нарезки. Просто и по мужски. Разлил в две стопки
беленькую- себе на глоток, а Антипу до краев.
-Будем! – водка льдом обожгла горло, а затем огнем стекла в
пустой еще желудок. Антип споро заработал челюстями. Дворецкий
терпеливо ждал, пока тот утолит первый жадный голод. А потом налил
по второй и улыбнулся раскрасневшемуся Антипу.
-Рассказывай уже. Да не боись ты. Мне- можно! И Антип рассказал
– обстоятельно, с чувством и многочисленными комментариями. Старый
дворецкий понимал, как жгла крестьянина вся эта история- и дал
возможность ее выплеснуть и выговориться. Мудрый старый боярин ведь
именно это и приказывал.