— Ага-ага. Уж мне-то не рассказывай. Я-то знаю, что ты и сама в подобном отлично разбираешься.
— Дочь! — прилетает громкое и весомое. — Ты ж у меня педагог-дефектолог. В магистратуру шутя поступила.
Интересно, это типа такая попытка подлизаться? Или, наоборот, усовестить.
С трудом давлю очередное хмыканье, просто усмехаюсь.
— Так они невесту ищут или воспитательницу? А так-то у нас детских садов хватает. И государственных, и крутых частных. И вообще, у них там, в высших кругах, нынче, что, с девушками дефицит? Сплошные сыновья, ни одной дочки? — Опять мелко киваю, теперь уже сочувственно. — Вот счастье привалило бедным золушкам. А они и не в курсе.
9. Глава 8
Женя
Мне кажется, мама опять тайком подхихикивает. Или я просто не хочу верить, что вот этот наш разговор происходит на полном серьёзе. Хотя голос у неё недовольный и строгий, и возмущение вроде бы не поддельное.
— Женька, хватит язвить! — громко требует мама. — Сама подумай. Абы кто им не нужен. Семья не простая, вот они и хотят порядочную достойную умную девушку. А где таких лучше искать? Не среди же этих избалованных гламурных кукол?
И я соглашаюсь:
— Точно, среди простого народа. Чтобы потом при каждом удобном случае можно было ей под нос тыкнуть, мол мы тебя из грязи в князи, а ты, скотина неблагодарная, ещё чем-то недовольна и на что-то претендуешь. Да ты сидеть должна тише воды, ниже травы и беспрекословно повиноваться.
— Ой, да не говори ерунды, — ворчит мама. — Напридумывала страшилок. Будто среди обычных все как на подбор хороши, только потому что денег у них не так много. Вон же твой…
— Мам! — почти кричу, не давая ей продолжить.
Неужели она думает, что я настолько железобетонная? И, если язвлю, меня не прошибёшь уже ничем, и можно раз за разом напоминать, какая я дура…
— Жень! — сразу следом восклицает мама, перебивая не только так и не произнесённые фразы, но и мысли.
Мы словно в пинг-понг играем, перебрасывая друг другу короткие экспрессивные слова-обращения. Но я не пропущу удар.
— Мам! Ты же сама понимаешь, какой это бред. Даже говорить больше не хочу.
— Евгения! — поспешно выдыхает мама. — Не вздумай ещё телефон бросать. Отключишься, тогда я сама к тебе приеду.
— А я тебя не впущу! — заявляю, и голос предательски подрагивает, зато мама сразу смягчается.
— Же-ень, — миролюбиво и вкрадчиво тянет она, — ну что ты как маленькая? Же-ень. Ну, извини, если я что-то не то ляпнула. Со мной случается, ты же знаешь. Но… — мама делает паузу, то ли подбирает слова, то ли решает, а стоит ли их говорить, но потом вопрошает доверительно и в то же время чуть назидательно: — думаешь, если замуж выходить, так исключительно по большой любви? — Теперь уже она скептически хмыкает, и я легко улавливаю в её интонациях затаённую грусть. — На меня посмотри. Мы же с твоим отцом еле совершеннолетия дождались, сразу в ЗАГС побежали. Думали, ну раз так любим, жить друг без друга не можем, то это навсегда. А на самом деле пять лет с трудом протянули, да и то только потому, что ты сразу родилась, а ребёнку семья нужна.