С
сопровождением особо не мудрил — Яэ и Торви. Вместе с сестрами
Радзивилловнами они с трудом втиснулись на заднем сиденье и
пытались прожечь мне затылок недовольными взглядами. Ничего, в
тесноте, да не в обиде.
Внешне в
Москве все было нормально. Флаеров стало чуть поменьше, и мы не
торчали в пробках, но в остальном все то же самое. Поднимавшийся
над императорским дворцом дым убрали, территорию оцепили на
несколько кварталов, не давая подойти любопытствующим зевакам.
Сверху, конечно, херово видно, но я не замечал никаких массовых
скоплений людей. Попытку переворота верные подданные императора
восприняли совершенно спокойно.
Вот где
чувствовалось напряжение, так это в Академии. Обычно воскресным
днем улицы, парки и аллеи полны народа, да и на крыше не
протолкнуться. Сейчас же никого, не считая слуг и дружинников рода
Радзивиллов. «Ламборгини» сразу взяли на прицел, а встречал нас
лично ППшка. Он сменил свой обычный наряд на пафосный плащ с
вышивкой из желтых кристаллов, на груди горел такой же
амулет.
— За мной,
— бросил он через плечо. Хех, война войной, а ненависть по
расписанию.
Странно,
вроде бы Радзивиллы готовились к осаде, но я почти не видел воинов
и магов. Более-менее серьезные посты встретились лишь на посадочной
площадке и у главного входа. В остальных местах максимум пара
слабеньких магов и десяток воинов, причем даже огнестрела не всем
хватило. Курам на смех.
Пустынные
коридоры встретили непривычной тишиной. Лишь попалась мисс Вайс с
большим чемоданом, не обратившая внимание на мое
приветствие.
— Крысы
бегут с тонущего корабля, — презрительно бросил ППшка. У меня сразу
язык зачесался поинтересоваться, почему он тогда все еще
здесь.
Несмотря на
слова Эллы, нас повели не в кабинет. Пришлось подниматься по очень
длинной лестнице до вершины башни, чтобы попасть в небольшую
круглую комнатку, опоясанную балконом. Не спорю, уютно. Мягкие
кресла, в камине дрова потрескивают, дымится кофейник рядом с
бутылкой из-под коньяка, но нахрена столько переться?! Да и мишени
лучше не придумать, особенно с учетом, что оба Николая торчали
снаружи и любовались видами.
— А,
Кирилл, Элла, проходите, мы сейчас. — Ректор постучал трубкой о
перила, даже не повернувшийся ко мне император смолил
самокрутку.
Решил не
занимать лучшее кресло напротив камина. Во-первых, не люблю, когда
жар бьет в лицо, во-вторых, лучше не начинать разговор с
императором с конфликта. Это ж, очевидно, его место. Мы отлично
устроились с девчонками на небольшом диване, Элла и Юля остались
стоять.