До сего дня Чиж помог
нам накрыть две мелкие наркоточки, да нескольких угонщиков залетных
сдал, так что ждал я от него большего, и уже несколько раз
откровенно на это намекал, пока в открытую не шантажируя, но четко
давая понять, что и за этим дело не станет, если товарищ не начнет
стараться изо всех сил, отрабатывая мои совсем не бесконечные
доверие и терпение…
– Ну, что там у
тебя?
– Эрик Евгеньевич, у
меня такое! Вы не поверите! Бомба!
– А ты постарайся,
чтобы поверил. Удиви меня!
Чиж от волнения слегка
подскочил на месте, но в этот момент к столику подошла официантка и
поинтересовалась моими желаниями. Желал я многого, но ограничил
свой выбор стаканом сока.
Как только она отошла
на достаточное расстояние, Чиж придвинулся ко мне и произнес
трагическим глухим шепотом, четко выговаривая каждый слог:
– Потеряшки!
Я даже не сразу понял,
что он имеет в виду. «Потеряшками» называли людей, пропавших без
вести. Вот такой термин, и смешного в нем мало… Мы потеряшками
особо не занимались, для этого существовал специальный отдел, хотя
время от времени и нам приходилось иметь дело с их клиентами.
– Потеряшки? И что с
того? Ты кого-то нашел?
Официальная статистика
сильно искажала реальные цифры, так было всегда и во все времена.
Чинуши в управлении, рассчитывая на новые звездочки, отражали в
сводках совсем иные данные, чем в действительности.
Я точно знал, что
фиксируется в лучшем случае половина всех происшествий подобного
рода, а раскрывается не больше половины из той самой половины.
Каждый год в России официально подается от пятидесяти до ста тысяч
заявлений о пропажах. Не сложно сосчитать, сколько именно людей
находят, живыми или мертвыми.
Вот только остается
логичный вопрос – где же остальные пропавшие? Это ведь не один
человек, и даже не тысяча – это пятьдесят – сто тысяч в год, а то и
существенно больше, и в одной только нашей стране…
Представьте себе, раз
в год бесследно исчезает население небольшого городка, а никто и
носом не ведет!
Конечно, среди
потеряшек много элементов, так называемой, «группы риска»: бывшие
заключенные, алкоголики, психически нездоровые люди и прочие
граждане, ведущие сомнительный образ жизни. С такими может
случиться что угодно, а потом, когда их тела находят и не могут
идентифицировать, то попросту отправляют в местный крематорий, и
концов после этого уже не отыскать.