А когда еще, если в те редкие
встречи, что у нас случаются, между нами дистанция величиной с океан.
Подхожу к ней сзади, нахально,
как свою собственность, обвиваю руками талию. Шизею от тепла ее тела и запаха.
– Убери руки, – дергается,
бросая телефон экраном вниз.
Не отпуская, кладу
подбородок на ее плечико. Пахнет потрясающе. Ванильным мороженым. Разжать руки
невозможно. У меня острая потребность прикасаться к этой женщине, чувствовать ее
тело, тонкий аромат волос.
– Я тебя тут подожду, – встречаюсь
с ней взглядом в отражении. Мы гармонично смотримся вместе. – Ужин приготовлю.
Я умею. И обед могу, если приедешь. А хочешь, встречу тебя, в ресторан сходим?
– Не пойму, Ольшевский,
ты все еще пьяный, что ли? Человеческого языка не понимаешь?
Злится.
– Наташка, ну ты чего? –
разворачиваю ее к себе лицом, заглядываю в глаза и заставляю посмотреть в свои.
– Не веришь, что у меня к тебе все серьезно?
– Ты – друг моего
младшего брата, – холодно и отчетливо выделяет каждое слово. – И мне как брат.
Ничего большего между нами быть не может.
– Да почему, Наташ? –
взрываюсь. Каждое ее «нет» будто кусок от сердца отрезает.
– Саш, – девушка глубоко
и тяжело вздыхает. Ее взгляд скользит по моему обнаженному торсу, притормаживая
на кубиках пресса. Я качал их для нее! Но вижу – не впечатляют! – Прости, надо
было еще вчера сказать… Я выхожу замуж.
– Что? За кого?
Я даже тихо смеюсь ее шутке.
Не верю ни единому слову. Специально так говорит, чтобы избавиться от меня.
– Ты его не знаешь. Его
зовут Вячеслав. Он юрист.
Разжимаю руки, выпускаю
Наташу из объятий.
Она… она шутит!
Или нет?
– И давно вы с ним…
– Уже полгода. Он сделал
мне предложение, и я согласилась. Я ждала приезда Вадима, чтобы объявить об
этом и познакомить семью со своим женихом.
Она подняла правую руку,
и только сейчас я обратил внимание на кольцо с крупным блестящим камушком на безымянном
пальце. Бриллиант, не иначе.
– Ты его не любишь!
– Люблю!
– Нет, – упрямо машу
головой, не желая признавать ее слова, впускать в свое сердце другую правду. Дикую,
невообразимую, разрушающую. – Врешь. Не любишь. Поверь, я знаю это чувство!
Когда по–настоящему любишь, не можешь есть, дышать, спать… Где он? – сжимая кулаки,
осматриваюсь по сторонам. Злость во мне кипит. На себя за упущенное время и
нерешительность, на внезапно свалившегося жениха, на Наташу за ее слепоту и глухоту.
– Где? Как он может оставлять тебя одну? А ты его?