*
Душ не подвел. Владимир Вольфович в полотенце на голове
прошлепал мокрыми еще, босыми ногами в спальню, в которой на резном
антикварном столике под стеклом уже не было ни вчерашних останков,
ни дурного запаха, ни витающего где то в воздухе отвращения, вместе
с запахом перегара, сигарет, подсохшей блевотины и несвежей еды.
Зато - был легкий завтрак. Вокруг все было чисто, кровать
застелена, а в открытые настежь окна врывался свежий, незапятнанный
весенний ветерок и прозрачные, слегка обжигающие лучи утреннего
солнца. Солнцу почему то тоже было весело, и все до чего
дотрагивались его лучи, казалось, начинало подпрыгивать и петь
какую то потайную песенку, припасенную именно на такой случай.
Спальня была немного странная и не совсем походила на обычную
спальню. Просторная, даже слишком, комната в квартире,
расположенной в последнем этаже высотки в Москве, в спальном районе
за Садовым Кольцом (специально - подальше от центра), была условно
разделена на две части. Подходя к комнате вы упирались взглядом в
огромное, во всю стену, окно. По правую руку от входящего на двух
небольших ступенях располагалась, собственно, огромная кровать, за
всегда подобранными шторами. Немного левее от вас находился тот
самый столик, а еще левее - диван под окном, возле которого стоял
большой резной деревянный бар со встроенным холодильником, и -
дверь в ванную комнату. В апартаментах был также спортзал,
небольшой медицинский кабинет, зал и деловой кабинет, на втором
этаже - еще одна спальня и ванная. По меркам хозяина квартира была
небольшой, но вполне сносной.
- Стёпа-а! Стё-о-о-п! - прокричал Владимир Вольфович уже намного
более спокойным и нормальным голосом, - я пока ем, набери, по
времени сориентируй там всех, проспали мы.
Жириков ел быстро не потому что ему было так вкусно, а по прямо
противоположной причине - чтобы быстрее разделаться с салатом.
Он поглощал завтрак как садовый трактор, хотя овощи и салаты в
“голом” виде не любил (“печень, почки, и вообще - все внутри надо
уважать и следить, тем более с вашими нагрузками” - говорил ему
врач, расписывая диету, и он подчинялся беспрекословно, хоть и не
всегда молча), но врач был лучший, дело знал и любил не меньше, чем
Владимир Вольфович любил хорошо жить, и при этом - нормально себя
чувствовать. Тандем выходил идеальный. Ну - почти.