А
я вслед за ним. Как же хорошо оказаться дома. Отец снова ожил, мама
скоро вернется, а единственная проблема, с которой надо разобраться
– это прибрежные пираты. Всегда бы жизнь была такой простой. Отец
же тем временем продолжал.
–
Ты вовремя, отец Антоний как раз получил информацию из деревни
Пескадо. Рядом с ними остановились на ремонт сразу два пиратских
корабля. Теперь у них не будет и шанса. Ты, я, чистота! Мы просто
размажем этих морских тюленей!
Хорошее настроение пропало, как не
бывало.
–
Отец, – мне хотелось отложить этот разговор, но дальше тянуть было
нельзя. – Я приехал назад не потому, что открыл чистоту.
Я
рассказал о своих сложностях и о том, как де Полопы решили
избавиться от своих. И от меня в том числе.
–
Они заплатят за попытку убить моего сына! – Васко де Луна взревел и
сжал свой огромный кулак. Потом о чем-то задумался, нахмурился, но
гнев из его взгляда никуда не исчез.
Внутри меня что-то расслабилось. Отец не
ругался на отсутствие чистоты, он даже не пытался жалеть меня.
Единственное чувство, которое в нем сейчас горело – это ярость на
тех, кто попытался убить его сына. Хотел бы и я когда-нибудь стать
именно таким отцом.
–
Де Полопы могут еще обвинить Мануэля в бегстве и нарушении клятвы,
– отец Антоний задумался о последствиях.
–
Не смогут, – я покачал головой. – Я был оруженосцем год, и их
чистота не помогла раскрыть силу нашей крови, так что у меня нет
никаких обязательств перед замком Кемма.
Я
знал законы и оценил возможные проблемы. Де Полопы могли бы и
решить вынести сор из избы, но в любом случае кодекс был на моей
стороне.
–
Вот и хорошо, сын, – отец хлопнул меня по плечу. – Тогда иди
отдыхай. Завтра мы с Антонием съездим к пиратам, вернемся за
два-три дня и тогда решим все твои проблемы.
–
Нет, – от холода в моем голосе вздрогнули все во дворе. Хотя нет,
шеф Хуан смотрел на меня с довольной улыбкой. – Вы не поедете одни.
Может, во мне и нет чистоты, но я тренировался весь год. Я победил
иелчу, я сражался с волками-нежитью, я точно смогу
помочь.
Я
не стал упоминать голову избранного скверны и бессмертную паучиху,
но и без этого мои слова произвели эффект разорвавшегося грааля.
Удивленные взгляды, вопросы, перешептывания, сомнения… Отец Антоний
и вовсе смотрел на меня задумчивым, изучающим взглядом.