Внезапно за нашими спинами раздался ледяной голос:
— Что здесь происходит? Куда вы ведёте моего студента?
На узкой аллее, в тени густых деревьев, стоял Владимир. Я на
автомате отметил его прикид — как всегда, самый модный
преподаватель на районе: идеально выглаженный костюмчик в
чёрно-белую полоску и полурасстёгнутая рубашка, открывающая вид на
страшные шрамы. Полицейские сразу же узнали Владимира и струхнули.
Они явно не горели желанием связываться с грозным и знаменитым
полководцем. Но вот у Светлогорова были стальные яйца — или
отсутствовал инстинкт самосохранения как данность, потому что он
шагнул вперёд и презрительно бросил:
— Я всё понимаю, полковник, дружеская солидарность — убийца
поддерживает убийц, но, пожалуйста, не мешайте нам выполнять свою
работу. Все претензии можете прислать на адрес отделения №2.
— Обязательно, — на лице Владимира и мускул не дрогнул, но от
него внезапно повеяло такой дикой и необузданной силой, что
Светлогоров не сдержался и отступил. Тут же сделал вид, что ничего
не произошло, но было уже поздно. Однако его товарищи были слишком
напуганы, чтобы в полной мере оценить его перекошенную физиономию —
пытались не наделать в штаны от страха. Теперь я понимал, почему о
Владимире говорили испуганным шёпотом, а легенды о нём передавали
из уст в уста. Как там его называли? Кровавый Топор? Владимир
усмехнулся и вытянул руку вперёд, ладонью вверх. — Покажите ордер
на арест этого молодого человека.
Светлогоров громко сглотнул, прохрипел что-то невнятное и,
вытащив из-за пазухи документы, передал их Владимиру. Тот быстро их
прочитал, кивнул и вернул обратно.
— Свободны, — отчеканил Владимир, и Светлогоров по инерции отдал
честь, а потом, осознав, что сделал, побледнел от ярости. Он шикнул
на своих подчинённых, которые моментально подобрались, открыли
буханку и чуть ли не кинули меня в кузов. Я чудом удержался на
ногах и устроился на заднем сидении. Светлогоров тоже поднялся в
кузов и уселся напротив меня, а вот его подчинённые бухнулись на
передние сидения. Взревел мотор, и машина помчалась по дорогам
Краснодара. Светлогоров пристально на меня уставился. Я спокойно
выдержал его взгляд и улыбнулся.
— Чего радуешься? — прошипел он.
— Не каждый день видишь клоунов при исполнении, — усмехнулся я,
с удовольствием наблюдая, как краснеют его щёки. Ненавижу произвол.
Закон нужен для того, чтобы его исполнять и защищать спокойствие
мирных граждан, а не использовать в своих целях. Светлогоров сжал
кулаки, но застыл на месте. Оставшийся путь до отделения полиции мы
ехали в напряжённой тишине. Когда буханка затормозила у крыльца,
выкрашенного в синий цвет, Светлогоров поднялся, дёрнул меня за
наручники и вытолкнул на улицу. Там уже присоединились его
подчинённые — схватили меня и отвели в камеру. Это было небольшое
квадратное помещение, расположенное в центре участка, —
просматривалось оно со всех сторон. Четыре длинные деревянные
лавки, и всё. Видимо, эту камеру использовали для временного
содержания, и сейчас она пустовала.