— Какой лапочка! — девушки наперебой расхваливали Дракошу и едва
ли не сражались за право его погладить. Парни же обсуждали, как бы
сфоткаться побрутальнее — может, голову засунуть в драконью пасть?
Или посадить на руку, как орла? Но Дракоша рубил на корню все идеи,
которые ему не нравились. И самое забавное — делал это молча. Он
почему-то притворялся, что не умеет разговаривать. Если ему что-то
не нравилось — грозно рычал и дышал огнём, а если, наоборот, было
по душе — то ластился и мурчал. В общем, завтрак был сорван. Даже
поварихи покинули раздачу, чтобы полюбоваться на Дракошу. В разгар
этого мероприятия в столовую вошёл Виктор Викторович, но его никто
не заметил. Директор застыл на пороге, шокированно протёр глаза, а
потом его осенило.
Он нахмурился и вышел, напоследок пробормотав:
— Опять Ломоносов, ну кто бы сомневался!
Всё шло хорошо, я уже собирался забрать Дракошу и пойти на пары,
но внезапно, как гром среди ясного неба, прямо перед Дракошей
материализовался Крабогном. Студенты взвизгнули и отпрянули, а
Крабогном, демонстративно покрутившись, провозгласил:
— Я вторая фамилиара господин Ломоносов! Смотреть, какие мои
крылья! — на этих словах он создал из теней два огромных лопуха,
отдалённо напоминающих крылья. Почему-то они росли из его клешней.
Осмотрев Дракошу, Крабогном продолжил: — А ещё моя хвост красивый!
Шей длинный! Зуба острые! Я — самый красивый Крабогном мира! Хотеть
крыса в карман? — в дополнение к крыльям он отрастил себе хвост,
смахивающий на перекошенного удава, и кривую драконью голову на
тонкой шейке. Из-за всех этих метаморфоз он стал непохож на себя.
Впрочем, дракона он тоже не напоминал, даже отдалённо.
Воцарилась тишина. Кто-то робко, словно бы сильно сомневаясь,
произнёс:
— Ну, вроде тоже лапочка…
Остальные студенты будто только этого и ждали. Сразу со всех
сторон возбуждённо затараторили:
— Такой обаяшка…
— Это щенок или котёнок?
— А его можно потискать?
— Ой, какие чудные клешни!
Пока его обсуждали, Крабогном втихаря достал откуда-то пузырёк с
чернилами и швырнул его в Дракошу. По белоснежной чешуе расплылось
синее пятно. Дракоша ощерился, обнажил острые когти и ударил
Крабогнома по панцирю. Ну ладно, хватит на сегодня цирка!
Разозлившись, я взял Крабогнома и Дракошу за шкирки и встряхнул их,
предотвращая драку. Студенты посмотрели на меня как на какого-то
изверга — ну да, ну да, как я мог так сурово обращаться с лапочкой
и обаяшкой! Проигнорировав всеобщее осуждение, я оттащил своих
новоявленных фамилиаров в общежитие и сделал им выволочку.