— Как вы сказали? — Лиза часто заморгала.
— Её Светлость не позволила вам ехать на похороны Ольги
Николаевны и Татьяны Александровны, которые состоялись сегодня, —
классная дама подняла на неё строгий взгляд. — Как видите, я тоже
не поехала. Не возмущалась сама и вам не советую. Мы сходим в
церковь, когда вы успокоитесь, и помолимся за них. А пока ступайте
отдыхать. И ни о чём не беспокойтесь. Вам ничто не угрожает.
Бельская отвернулась.
Ей снова сделалось дурно. Оттого, что её не пожелали слушать. И
оттого, что даже не позволили проводить подруг в последний путь.
Натали тоже вряд ли смогла поехать, разумеется. Но ей хотя бы могли
сказать.
— Налить вам чаю? — повторила свой вопрос Ксения Тимофеевна.
Скорее, из вежливости, нежели из желания распивать чаи с
ученицей.
— Нет, благодарю, — Лиза покачала головой и затем слегка
рассеянно добавила: — Я сейчас пойду к себе.
Она бы и вправду ушла, чтобы не выслушивать подобный вздор и
дальше, но тут её взгляд упал на ту самую газету, что лежала на
учительском столе поверх непроверенных тетрадей. Заголовок,
напечатанный крупными буквами, гласил:
«О РОСПУСКѢ ГОСУДАРСТВѢННОЙ
ДУМЫ»
А в нижней части страницы стоял заголовок помельче:
«Нѣсчастный случай въ
Смольномъ»
От возмущения Лизу едва не передёрнуло.
Она медленно положила свой кружевной зонтик на учительский стол
и повернулась к классным дамам.
Ксения Тимофеевна с невозмутимым видом пила маленькими
глоточками чай из фарфоровой чашечки, при этом её светлые глаза
глядели хитро, будто бы выжидающе. А вот Анна Степановна, напротив,
в сторону Лизы даже не смотрела. Она вновь откупорила пузырёк с
каплями и на сей раз накапала прямо в собственный чай. Вид у неё
по-прежнему был сердитый. Как у человека, который хотел, чтобы
окружающие поняли, как сильно он огорчён и негодует.
— Значит, младшие разбаловались, — с толикой задумчивости
произнесла Бельская, наблюдая за классными дамами, а сама прижала
руки к груди, точно силилась успокоиться.
— Младшие-младшие, — охотно подтвердила Веленская. — Их уже
отругали, можете не сомневаться. Я могла бы вам предложить их
помощь в наведении порядка в дополнение к их наказанию, но вряд ли
вы захотите, чтобы эти проказницы снова касались ваших вещей.
— Вы правы, не хочу, — Лиза натянуто улыбнулась, а потом
обратилась к Свиридовой. — Анна Степановна, мне жаль, что вам не
дозволили посетить похороны. Я знаю, как сильно вы нас любите. И
какую глубокую привязанность питали к Ольге и Татьяне. Надеюсь, вы
себя ни в чём не вините, — а затем осторожно повторила смысл
газетного заголовка: — Всё это чудовищный несчастный случай.