По той же причине всегда вёл себя столь же самоуверенно в других
инстанциях, подражая хамовато-напористой манере столичных чинуш. А
даже если выяснится вдруг, что к ним наведывался самозванец, к
церкви не ведёт ни одна ниточка.
6
После пересадки в Мемфисе, с довольно долгим вынужденным
ожиданием, шотландец и попаданец из Третьей Речи Посполитой сели,
наконец, в вагон, следующий в Монтеррей.
- В моём мире это два разных государства – США и Мексика, –
сообщил пан Бженчишчикевич, отныне по документам – мистер
Ковальски. Монтеррей находится уже в Мексике и у нас считается
Северной, а не Центральной Америкой.
Между собой, находясь в купе вдвоём, они чаще общались на
русском. Поляк усиленно учил английский, но по мере удаления на юг
британская версия О'Нила всё меньше помогала в общении с местными.
Те говорили, словно нехотя пережёвывая слова и проглатывая половину
звуков. Вдобавок вставляли испанские, шотландцу совершенно
неизвестные. Родившийся в этой реальности абердинский приват-доцент
чувствовал себя здесь практически столь же чужим, как и попаданец
из другой вселенной.
Линк и О'Коннор двигались к другой точке маршрута независимо. Те
сочли, что компания из четверых будет менее приметна, чем две пары.
Но профессор из Нью-Йорка лучше других знал Америку. Точнее –
единственный, который вообще в ней ориентировался. И как бы
Бженчишчикевич не радовался его отсутствию, памятуя о ментальных
пытках, сейчас предпочёл бы видеть садиста-мозголома рядом. Тем
более, в дороге тот вряд ли практиковал бы свои жестокие
методы.
- Джил! Нужны ли мы им? Линк выкачал из меня чрезвычайно много.
Если останемся в деле, нас нужно брать в долю и что-то платить.
Порой опасаюсь, не тупик ли нас ждёт в Монтеррее. Представь,
приедем, адреса такого нет, деньги кончились…
- Даже думать о подобном не стоит, - успокаивал его шотландский
учёный. – Поверь, в твоей голове ещё очень много знаний. Ты же
читал газеты, смотрел кино… И это ваше домашнее кино.
- Телевизор, - подсказал попаданец.
- Вот. Там ещё море социальной информации. И специальной, надо
её только систематизировать. В том числе – научной. Ты же хочешь
вернуться домой?
- Хочу. Но надежду потерял. Всё же давай представим: мы в
Монтеррее одни. Нас никто не ждёт. Никому не нужны. Ты ещё говорил,
что институтом и нами заинтересовались русские власти.